Неточные совпадения
Дьякон кадил, кланялся ей,
улыбался, волосы у него были ярко-рыжие и лицо веселое, как у Самойлова. Сверху, из купола, падали
широкие, как полотенца, солнечные лучи. На обоих клиросах тихо пели мальчики...
— Он хочет сделать меня идиотом! — пожаловался Егор. Короткие, тяжелые вздохи с влажным хрипом вырывались из груди Егора, лицо его было покрыто мелким потом, и, медленно поднимая непослушные, тяжелые руки, он отирал ладонью лоб. Странная неподвижность опухших щек изуродовала его
широкое доброе лицо, все черты исчезли под мертвенной маской, и только глаза, глубоко запавшие в отеках, смотрели ясно,
улыбаясь снисходительной улыбкой.
Встал адвокат, которого мать видела у Николая. Лицо у него было добродушное,
широкое, его маленькие глазки лучисто
улыбались, — казалось, из-под рыжеватых бровей высовываются два острия и, точно ножницы, стригут что-то в воздухе. Заговорил он неторопливо, звучно и ясно, но мать не могла вслушиваться в его речь — Сизов шептал ей на ухо...
Славянов-Райский, падкий на ресторанные знакомства, пожимал им руки, приветливо кивал головой и
улыбался широкой, деланной актерской улыбкой, обнаруживавшей беззубый рот.
Они посмотрели в глаза друг другу, и первый отвернулся Николай, а Христина,
улыбаясь широкой улыбкой, обняла его за шею и, раскачивая, шептала в ухо:
Неточные совпадения
— Экой молодец стал! И то не Сережа, а целый Сергей Алексеич! —
улыбаясь сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко и развязно вошедшего красивого,
широкого мальчика в синей курточке и длинных панталонах. Мальчик имел вид здоровый и веселый. Он поклонился дяде, как чужому, но, узнав его, покраснел и, точно обиженный и рассерженный чем-то, поспешно отвернулся от него. Мальчик подошел к отцу и подал ему записку о баллах, полученных в школе.
Окончив газету, вторую чашку кофе и калач с маслом, он встал, стряхнул крошки калача с жилета и, расправив
широкую грудь, радостно
улыбнулся, не оттого, чтоб у него на душе было что-нибудь особенно приятное, — радостную улыбку вызвало хорошее пищеварение.
В свежем шелковом платье, с
широкою бархатною наколкой на волосах, с золотою цепочкой на шее, она сидела почтительно-неподвижно, почтительно к самой себе, ко всему, что ее окружало, и так
улыбалась, как будто хотела сказать: «Вы меня извините, я не виновата».
— Хорошо, я сейчас, — сказал Самгин. Рабочий встал, протянул ему руку,
улыбаясь еще
шире.
Пришел длинный и длинноволосый молодой человек с шишкой на лбу, с красным, пышным галстуком на тонкой шее; галстук, закрывая подбородок, сокращал, а пряди темных, прямых волос уродливо суживали это странно-желтое лицо, на котором
широкий нос казался чужим. Глаза у него были небольшие, кругленькие, говоря, он сладостно мигал и
улыбался снисходительно.