Неточные совпадения
Когда его увели, она села на лавку и, закрыв глаза, тихо завыла. Опираясь спиной о стену, как, бывало, делал ее муж, туго связанная тоской и обидным сознанием своего бессилия, она, закинув голову, выла долго и однотонно, выливая в этих звуках боль раненого сердца. А
перед нею неподвижным пятном
стояло желтое лицо с редкими усами, и прищуренные глаза смотрели с удовольствием. В груди ее черным клубком свивалось ожесточение и злоба на людей, которые отнимают у
матери сына за то, что сын ищет правду.
Рыбин согнулся и неохотно, неуклюже вылез в сени.
Мать с минуту
стояла перед дверью, прислушиваясь к тяжелым шагам и сомнениям, разбуженным в ее груди. Потом тихо повернулась, прошла в комнату и, приподняв занавеску, посмотрела в окно. За стеклом неподвижно
стояла черная тьма.
— Так? Врешь! Ей ты говорил ласково, ей говорил — нежно, я не слыхал, а — знаю! А
перед матерью распустил героизм… Пойми, козел, — героизм твой
стоит грош!
Мать молча тянула его за руку к столу, и наконец ей удалось посадить Андрея на стул. А сама она села рядом с ним плечо к плечу. Павел же
стоял перед ним, угрюмо пощипывая бороду.
Ушли они.
Мать встала у окна, сложив руки на груди, и, не мигая, ничего не видя, долго смотрела
перед собой, высоко подняв брови, сжала губы и так стиснула челюсти, что скоро почувствовала боль в зубах. В лампе выгорел керосин, огонь, потрескивая, угасал. Она дунула на него и осталась во тьме. Темное облако тоскливого бездумья наполнило грудь ей, затрудняя биение сердца.
Стояла она долго — устали ноги и глаза. Слышала, как под окном остановилась Марья и пьяным голосом кричала...
И всю дорогу до города, на тусклом фоне серого дня,
перед матерью стояла крепкая фигура чернобородого Михаилы, в разорванной рубахе, со связанными за спиной руками, всклокоченной головой, одетая гневом и верою в свою правду.
Мать проснулась, разбуженная громким стуком в дверь кухни. Стучали непрерывно, с терпеливым упорством. Было еще темно, тихо, и в тишине упрямая дробь стука вызывала тревогу. Наскоро одевшись,
мать быстро вышла в кухню и,
стоя перед дверью, спросила...
Они все трое
стояли перед окном,
мать — позади Николая и Саши. Их быстрый говор будил в сердце ее смутное чувство…
— Нет, понимаю! К сожалению, даже слишком понимаю! — продолжал князь Виктор с дрожью в голосе, все продолжая, не переменяя позы,
стоять перед матерью.
Неточные совпадения
Нет, Дунечка, все вижу и знаю, о чем ты со мной много — то говорить собираешься; знаю и то, о чем ты всю ночь продумала, ходя по комнате, и о чем молилась
перед Казанскою божией
матерью, которая у мамаши в спальне
стоит.
— Представьте себе, — вскипела она тотчас же, — он считает это за подвиг! На коленках, что ли,
стоять перед тобой, что ты раз в жизни вежливость оказал? Да и это ли вежливость! Что ты в угол-то смотришь, входя? Разве я не знаю, как ты
перед нею рвешь и мечешь! Мог бы и мне сказать «здравствуй», я пеленала тебя, я твоя крестная
мать.
Девушка с бараньими глазами — Нехлюдов невольно следил за ней —
стояла перед рыдающей
матерью и что-то успокоительно говорила ей.
Могила отца была обнесена решеткой и заросла травой. Над ней
стоял деревянный крест, и краткая надпись
передавала кратчайшее содержание жизни: родился тогда-то, был судьей, умер тогда-то… На камень не было денег у осиротевшей семьи. Пока мы были в городе,
мать и сестра каждую весну приносили на могилу венки из цветов. Потом нас всех разнесло по широкому свету. Могила
стояла одинокая, и теперь, наверное, от нее не осталось следа…
Ребенок был очень благонравен, добр и искренен. Он с почтением
стоял возле
матери за долгими всенощными в церкви Всех Скорбящих; молча и со страхом вслушивался в громовые проклятия, которые его отец в кругу приятелей слал Наполеону Первому и всем роялистам; каждый вечер повторял
перед образом: «но не моя, а твоя да совершится воля», и засыпал, носясь в нарисованном ему мире швейцарских рыбаков и пастухов, сломавших несокрушимою волею железные цепи несносного рабства.