Неточные совпадения
В конце улицы, — видела мать, — закрывая выход на площадь, стояла серая
стена однообразных людей без лиц. Над
плечом у каждого из них холодно и тонко блестели острые полоски штыков. И от этой
стены, молчаливой, неподвижной, на рабочих веяло холодом, он упирался в грудь матери и проникал ей в сердце.
В
стене за решеткой открылась дверь, вышел солдат с обнаженной шашкой на
плече, за ним явились Павел, Андрей, Федя Мазин, оба Гусевы, Самойлов, Букин, Сомов и еще человек пять молодежи, незнакомой матери по именам.
Я до того изумился, что слова не промолвил, а она приблизилась к окну и, прислонившись к
стене плечом, осталась неподвижною; только грудь судорожно поднималась и глаза блуждали, и с легким оханьем вырывалось дыхание из помертвелых губ.
Неточные совпадения
Дул ветер, окутывая вокзал холодным дымом, трепал афиши на
стене, раскачивал опаловые, жужжащие пузыри электрических фонарей на путях. Над нелюбимым городом колебалось мутно-желтое зарево, в сыром воздухе плавал угрюмый шум, его разрывали тревожные свистки маневрирующих паровозов. Спускаясь по скользким ступеням, Самгин поскользнулся, схватил чье-то
плечо; резким движением стряхнув его руку, человек круто обернулся и вполголоса, с удивлением сказал:
Оттолкнув Самгина
плечом к
стене и понизив голос до хриплого шепота, он торопливо пробормотал:
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у
стены на диване лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное
плечо; за маленьким, круглым столиком сидела Лидия; на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Сел на подоконник и затрясся, закашлялся так сильно, что желтое лицо его вздулось, раскалилось докрасна, а тонкие ноги судорожно застучали пятками по
стене; чесунчовый пиджак съезжал с его костлявых
плеч, голова судорожно тряслась, на лицо осыпались пряди обесцвеченных и, должно быть, очень сухих волос. Откашлявшись, он вытер рот не очень свежим платком и объявил Климу:
Из кухни величественно вышла Анфимьевна, рукава кофты ее были засучены, толстой, как нога, рукой она взяла повара за
плечо и отклеила его от
стены, точно афишу.