Неточные совпадения
Его оживление отталкивало
тревогу, посеянную Рыбиным. Хохол
ходил по комнате, потирая рукой голову, и, глядя
в пол, говорил...
Он
ходил по комнате, взмахивая рукой перед своим лицом, и как бы рубил что-то
в воздухе, отсекал от самого себя. Мать смотрела на него с грустью и
тревогой, чувствуя, что
в нем надломилось что-то, больно ему. Темные, опасные мысли об убийстве оставили ее: «Если убил не Весовщиков, никто из товарищей Павла не мог сделать этого», — думала она. Павел, опустив голову, слушал хохла, а тот настойчиво и сильно говорил...
Вся ночь
прошла в тревоге. На другой день Ордынов вышел рано поутру, несмотря на свою слабость и на лихорадку, которая все еще не оставляла его. На дворе он опять встретил дворника. В этот раз татарин еще издали приподнял фуражку и с любопытством поглядел на него. Потом, как будто опомнясь, принялся за свою метлу, искоса взглядывая на медленно приближавшегося Ордынова.
Неточные совпадения
Он
прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили
в швейцарской с шапками свои
тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
Какие б чувства ни таились // Тогда во мне — теперь их нет: // Они
прошли иль изменились… // Мир вам,
тревоги прошлых лет! //
В ту пору мне казались нужны // Пустыни, волн края жемчужны, // И моря шум, и груды скал, // И гордой девы идеал, // И безыменные страданья… // Другие дни, другие сны; // Смирились вы, моей весны // Высокопарные мечтанья, // И
в поэтический бокал // Воды я много подмешал.
Не отходи от нее все время; я оставил ее
в тревоге, которую она вряд ли перенесет: она или умрет, или
сойдет с ума.
Он, конечно, не мог, да и не хотел заботиться о своем болезненном состоянии. Но вся эта беспрерывная
тревога и весь этот ужас душевный не могли
пройти без последствий. И если он не лежал еще
в настоящей горячке, то, может быть, именно потому, что эта внутренняя беспрерывная
тревога еще поддерживала его на ногах и
в сознании, но как-то искусственно, до времени.
Николай Петрович продолжал
ходить и не мог решиться войти
в дом,
в это мирное и уютное гнездо, которое так приветно глядело на него всеми своими освещенными окнами; он не
в силах был расстаться с темнотой, с садом, с ощущением свежего воздуха на лице и с этою грустию, с этою
тревогой…