Неточные совпадения
— Я не должен прощать ничего вредного, хоть бы мне и не вредило оно. Я — не один
на земле! Сегодня я позволю себя обидеть и, может, только посмеюсь над обидой, не уколет она меня, — а завтра, испытав
на мне свою силу, обидчик пойдет с другого
кожу снимать. И приходится
на людей
смотреть разно, приходится держать сердце строго, разбирать людей: это — свои, это — чужие. Справедливо — а не утешает!
Окончив ужин, все расположились вокруг костра; перед ними, торопливо поедая дерево, горел огонь, сзади нависла тьма, окутав лес и небо. Больной, широко открыв глаза,
смотрел в огонь, непрерывно кашлял, весь дрожал — казалось, что остатки жизни нетерпеливо рвутся из его груди, стремясь покинуть тело, источенное недугом. Отблески пламени дрожали
на его лице, не оживляя мертвой
кожи. Только глаза больного горели угасающим огнем.
Неточные совпадения
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая
на цыпочки, подошел к ребенку. С минуту он молчал и с тем же унылым лицом
смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и
кожу на лбу, выступила ему
на лицо, и он так же тихо вышел из комнаты.
Чернобровая, черноволосая, румяная девочка, с крепеньким, обтянутым куриною
кожей, красным тельцем, несмотря
на суровое выражение, с которым она
посмотрела на новое лицо, очень понравилась Дарье Александровне; она даже позавидовала ее здоровому виду.
— Укусила оса! Прямо в голову метит… Что это? Кровь! — Он вынул платок, чтоб обтереть кровь, тоненькою струйкой стекавшую по его правому виску; вероятно, пуля чуть-чуть задела по
коже черепа. Дуня опустила револьвер и
смотрела на Свидригайлова не то что в страхе, а в каком-то диком недоумении. Она как бы сама уж не понимала, что такое она сделала и что это делается!
Посмотришь на дельца иного: // Хлопочет, мечется, ему дивятся все: // Он, кажется, из
кожи рвётся, // Да только всё вперёд не подаётся, // Как Белка в колесе.
— Вот новость! Обморок! С чего бы! — невольно воскликнул Базаров, опуская Павла Петровича
на траву. —
Посмотрим, что за штука? — Он вынул платок, отер кровь, пощупал вокруг раны… — Кость цела, — бормотал он сквозь зубы, — пуля прошла неглубоко насквозь, один мускул, vastus externus, задет. Хоть пляши через три недели!.. А обморок! Ох, уж эти мне нервные люди! Вишь, кожа-то какая тонкая.