Неточные совпадения
— Я
не должен прощать ничего вредного, хоть бы мне и
не вредило оно. Я —
не один
на земле! Сегодня я позволю себя обидеть и, может, только посмеюсь над обидой,
не уколет она меня, — а завтра, испытав
на мне
свою силу, обидчик пойдет с другого кожу снимать. И приходится
на людей
смотреть разно, приходится держать сердце строго, разбирать людей: это —
свои, это — чужие. Справедливо — а
не утешает!
— Жаль,
не было тебя! — сказал Павел Андрею, который хмуро
смотрел в
свой стакан чая, сидя у стола. — Вот
посмотрел бы ты
на игру сердца, — ты все о сердце говоришь! Тут Рыбин таких паров нагнал, — опрокинул меня, задавил!.. Я ему и возражать но мог. Сколько в нем недоверия к людям, и как он их дешево ценит! Верно говорит мать — страшную
силу несет в себе этот человек!..
Голос ее лился ровно, слова она находила легко и быстро низала их, как разноцветный бисер,
на крепкую нить
своего желания очистить сердце от крови и грязи этого дня. Она видела, что мужики точно вросли там, где застала их речь ее,
не шевелятся,
смотрят в лицо ей серьезно, слышала прерывистое дыхание женщины, сидевшей рядом с ней, и все это увеличивало
силу ее веры в то, что она говорила и обещала людям…
Неточные совпадения
Никонова наклонила голову, а он принял это как знак согласия с ним. Самгин надеялся сказать ей нечто такое, что поразило бы ее
своей силой, оригинальностью, вызвало бы в женщине восторг пред ним. Это, конечно, было необходимо, но
не удавалось. Однако он был уверен, что удастся, она уже нередко
смотрела на него с удивлением, а он чувствовал ее все более необходимой.
Он в самом деле
смотрел на нее как будто
не глазами, а мыслью, всей
своей волей, как магнетизер, но
смотрел невольно,
не имея
силы не смотреть.
Юношей он инстинктивно берег свежесть
сил своих, потом стал рано уже открывать, что эта свежесть рождает бодрость и веселость, образует ту мужественность, в которой должна быть закалена душа, чтоб
не бледнеть перед жизнью, какова бы она ни была,
смотреть на нее
не как
на тяжкое иго, крест, а только как
на долг, и достойно вынести битву с ней.
Героем дворни все-таки оставался Егорка: это был живой пульс ее. Он
своего дела, которого, собственно, и
не было,
не делал, «как все у нас», — упрямо мысленно добавлял Райский, — но зато совался поминутно в чужие дела.
Смотришь, дугу натягивает, и
сила есть: он коренастый, мускулистый, длиннорукий, как орангутанг, но хорошо сложенный малый. То сено примется помогать складывать
на сеновал: бросит охапки три и кинет вилы, начнет болтать и мешать другим.
Она будто
не сама ходит, а носит ее посторонняя
сила. Как широко шагает она, как прямо и высоко несет голову и плечи и
на них — эту
свою «беду»! Она,
не чуя ног, идет по лесу в крутую гору; шаль повисла с плеч и метет концом сор и пыль. Она
смотрит куда-то вдаль немигающими глазами, из которых широко глядит один окаменелый, покорный ужас.