Неточные совпадения
Был
конец ноября. Днем на мерзлую землю выпал сухой мелкий снег, и теперь было слышно, как он скрипит под ногами уходившего сына. К стеклам окна неподвижно прислонилась густая тьма, враждебно подстерегая что-то. Мать, упираясь руками в лавку, сидела и, глядя на дверь, ждала…
Человек медленно снял меховую куртку, поднял одну ногу, смахнул шапкой снег с сапога, потом то же сделал с другой ногой, бросил шапку в угол и, качаясь на длинных ногах, пошел в комнату. Подошел к стулу, осмотрел его, как бы убеждаясь в прочности, наконец сел и, прикрыв рот рукой, зевнул. Голова у него была правильно круглая и гладко острижена, бритые щеки и длинные усы
концами вниз. Внимательно осмотрев комнату большими выпуклыми глазами серого цвета, он положил ногу на ногу и, качаясь на стуле, спросил...
Хохол навалился широкою грудью на угол стола, косил глазами, стараясь рассмотреть издерганные
концы своих усов.
Но Андреи взял с полки книгу и, указывая
концом ножа на букву на обложке, спросил...
Немногие пойдут этой дальней и трудной дорогой, немного глаз увидят в
конце ее сказочное царство братства людей.
За ними тянулось, вздрагивая, длинное, мокрое бревно или груда досок, громко хлопая
концами, а сбоку, опустив вожжи, шагал Николай, оборванный, грязный, в тяжелых сапогах, в шапке на затылок, неуклюжий, точно пень, вывороченный из земли.
Но вот она в хвосте толпы, среди людей, которые шли не торопясь, равнодушно заглядывая вперед, с холодным любопытством зрителей, которым заранее известен
конец зрелища. Шли и говорили негромко, уверенно...
В
конце улицы, — видела мать, — закрывая выход на площадь, стояла серая стена однообразных людей без лиц. Над плечом у каждого из них холодно и тонко блестели острые полоски штыков. И от этой стены, молчаливой, неподвижной, на рабочих веяло холодом, он упирался в грудь матери и проникал ей в сердце.
Солдаты обогнали ее, она остановилась, оглянулась. В
конце улицы редкою цепью стояли они же, солдаты, заграждая выход на площадь. Площадь была пуста. Впереди тоже качались серые фигуры, медленно двигаясь на людей…
Полудремотно она смотрела на Николая, сидевшего, поджав под себя ноги, в другом
конце широкого дивана, разглядывала строгий профиль Софьи и голову ее, покрытую тяжелой массой золотистых волос.
В ее квартире была устроена тайная типография, и когда жандармы, узнав об этом, явились с обыском, она, успев за минуту перед их приходом переодеться горничной, ушла, встретив у ворот дома своих гостей, и без верхнего платья, в легком платке на голове и с жестянкой для керосина в руках, зимою, в крепкий мороз, прошла весь город из
конца в
конец.
— Уже их много родилось, таких людей, все больше рождается, и все они, до
конца своего, будут стоять за свободу для людей, за правду…
Он все глубже прятал руки, сдерживая свое волнение, но все-таки оно чувствовалось матерью и передавалось ей. Глаза у него стали узкими, точно
концы ножей. Снова шагая по комнате, он говорил холодно и гневно...
— Да — так. На одном
конце рожи бьют, на другом — ноги моют, а в середине — что?
На
конце стола у конторки стоял высокий лысоватый человек, покашливал, шелестел бумагами.
Рядом с ним стояла жена. Часто моргая глазами, она вытирала нос
концом платка. Самойлов взял бороду в руку и продолжал, глядя в пол...
Не без труда и не скоро он распутал тугой клубок этих чувств: тоскливое ощущение утраты чего-то очень важного, острое недовольство собою, желание отомстить Лидии за обиду, половое любопытство к ней и рядом со всем этим напряженное желание убедить девушку в его значительности, а за всем этим явилась уверенность, что в
конце концов он любит Лидию настоящей любовью, именно той, о которой пишут стихами и прозой и в которой нет ничего мальчишеского, смешного, выдуманного.