Неточные совпадения
Изредка в слободку приходили откуда-то посторонние люди. Сначала они обращали
на себя внимание просто тем, что были чужие, затем возбуждали к себе легкий, внешний интерес рассказами о местах, где они
работали, потом новизна стиралась с них, к ним привыкали, и они становились незаметными. Из их рассказов было ясно:
жизнь рабочего везде одинакова. А если это так — о чем же разговаривать?
— Не плачь! — говорил Павел ласково и тихо, а ей казалось, что он прощается. — Подумай, какою
жизнью мы живем? Тебе сорок лет, — а разве ты жила? Отец тебя бил, — я теперь понимаю, что он
на твоих боках вымещал свое горе, — горе своей
жизни; оно давило его, а он не понимал — откуда оно? Он
работал тридцать лет, начал
работать, когда вся фабрика помещалась в двух корпусах, а теперь их — семь!
— Если вы, мамаша, покажете им, что испугались, они подумают: значит, в этом доме что-то есть, коли она так дрожит. Вы ведь понимаете — дурного мы не хотим,
на нашей стороне правда, и всю
жизнь мы будем
работать для нее — вот вся наша вина! Чего же бояться?
— Она верно идет! — говорил он. — Вот она привела вас ко мне с открытой душой. Нас, которые всю
жизнь работают, она соединяет понемногу; будет время — соединит всех! Несправедливо, тяжело построена она для нас, но сама же и открывает нам глаза
на свой горький смысл, сама указывает человеку, как ускорить ее ход.
— Comme èa! Que voulez vous, chère madame, on gagne la vie, comme on peut. D'ailleurs, nous sommes bien ici… [Как сказать! Что вы хотите, дорогая сударыня, мы
зарабатываем на жизнь, как можем. Впрочем, нам здесь хорошо… (фр.).]
Неточные совпадения
— Вот бы вас, господ, года
на три в мужики сдавать, как нашего брата в солдаты сдают. Выучились где вам полагается, и — поди в деревню,
поработай там в батраках у крестьян, испытай ихнюю
жизнь до точки.
Но она не обратила внимания
на эти слова. Опьяняемая непрерывностью движения, обилием и разнообразием людей, криками, треском колес по булыжнику мостовой, грохотом железа, скрипом дерева, она сама говорила фразы, не совсем обыкновенные в ее устах. Нашла, что город только красивая обложка книги, содержание которой — ярмарка, и что
жизнь становится величественной, когда видишь, как
работают тысячи людей.
— Вот и мы здесь тоже думаем — врут! Любят это у нас — преувеличить правду. К примеру — гвоздари: жалуются
на скудость
жизни, а между тем —
зарабатывают больше плотников. А плотники —
на них ссылаются, дескать — кузнецы лучше нас живут. Союзы тайные заводят… Трудно, знаете, с рабочим народом. Надо бы за всякую работу единство цены установить…
С той поры прошло двадцать лет, и за это время он прожил удивительно разнообразную
жизнь, принимал участие в смешной авантюре казака Ашинова, который хотел подарить России Абиссинию,
работал где-то во Франции бойцом
на бойнях, наконец был миссионером в Корее, — это что-то очень странное, его миссионерство.
«…Рабочие опустили руки, и —
жизнь остановилась. Да, силой, двигающей
жизнью, является сила рабочих… В Петербурге часть студентов и еще какие-то люди
работают на почте, заменяя бастующих…»