— Так ты ходишь? Это хорошо! Ты славную долю выбрал себе,
сокол. Так и надо: ходи и
смотри, насмотрелся, ляг и умирай — вот и всё!
— В тюрьме я сидел, в Галичине. «Зачем я живу на свете?» — помыслил я со скуки, — скучно в тюрьме,
сокол, э, как скучно! — и взяла меня тоска за сердце, как
посмотрел я из окна на поле, взяла и сжала его клещами. Кто скажет, зачем он живет? Никто не скажет,
сокол! И спрашивать себя про это не надо. Живи, и всё тут. И похаживай да
посматривай кругом себя, вот и тоска не возьмет никогда. Я тогда чуть не удавился поясом, вот как!
«Что скажешь в таком деле,
сокол? То-то! Нур сказал было: „Надо связать его!..“ Не поднялись бы руки вязать Лойко Зобара, ни у кого не поднялись бы, и Нур знал это. Махнул он рукой да и отошел в сторону. А Данило поднял нож, брошенный в сторону Раддой, и долго
смотрел на него, шевеля седыми усами, на том ноже еще не застыла кровь Радды, и был он такой кривой и острый. А потом подошел Данило к Зобару и сунул ему нож в спину как раз против сердца. Тоже отцом был Радде старый солдат Данило!