Неточные совпадения
Кроме меня,
в уголке
конторы сидел Иван Макарович Юдин, человечек немой души и всегда пьяненький. Телеграфистом он был, да за пьянство прогнали его. Вёл он все книги, писал письма, договоры с мужиками и молчал так много, что даже удивительно было; говорят ему, а он только головой кивает, хихикает тихонько, иной раз скажет...
Сидел я с нею
в конторе молча целые дни, спросит она меня что-нибудь по делу, отвечу ей — тут и вся наша беседа.
И повели меня
в карцер —
в ямку под
конторой; ни встать там, ни лечь, только
сидеть можно. На полу солома брошена, мокра от сырости. Тихо, как
в могиле, даже мышей нет, и такая тьма, что руки тонут
в ней: протянешь руку пред лицом, и — нет её.
— Тебя, дурак, ценят, — говорит, — о тебе думают, ревность твою к работе заметили, разуму твоему хотят воздать должное. И вот ныне я предлагаю тебе даже на выбор два послушания: хочешь ли ты
в конторе сидеть, или —
в келейники к отцу Антонию?
— Да ты не путляй, Шишка! — разразился неожиданно Родион Потапыч, встряхнув своей большой головой. — Разве я к вашему конторскому делу причастен? Ведь ты
сидел в конторе тогда да писал, ты и отвечай…
Якова тоже хотели качать, но он убежал и спрятался в доме, будучи уверен, что рабочие, подбросив его вверх, — не подхватят на руки, и тогда он расшибётся о землю. А вечером,
сидя в конторе, он услыхал на дворе под окном голос Тихона:
Неточные совпадения
Сначала — мальчиком при доме, потом —
в конторе сидел, писал; потом — рассердился крестный на меня, разжаловал
в рабочие, три года с лишком кожи квасил я.
Потом все европейские консулы, и американский тоже, дали знать Таутаю, чтоб он снял свой лагерь и перенес на другую сторону. Теперь около осажденного города и европейского квартала все чисто. Но европейцы уже не считают себя
в безопасности: они ходят не иначе как кучами и вооруженные. Купцы
в своих
конторах сидят за бюро, а подле лежит заряженный револьвер. Бог знает, чем это все кончится.
Англичанин — барин здесь, кто бы он ни был: всегда изысканно одетый, холодно, с пренебрежением отдает он приказания черному. Англичанин
сидит в обширной своей
конторе, или
в магазине, или на бирже, хлопочет на пристани, он строитель, инженер, плантатор, чиновник, он распоряжается, управляет, работает, он же едет
в карете, верхом, наслаждается прохладой на балконе своей виллы, прячась под тень виноградника.
В кабинете — это только так, из приличия, названо кабинетом, а скорее можно назвать
конторой — ничего не было, кроме бюро, за которым
сидел хозяин, да двух-трех превысоких табуретов и неизбежного камина.
Мы пришли на торговую площадь; тут кругом теснее толпились дома, было больше товаров вывешено на окнах, а на площади
сидело много женщин, торгующих виноградом, арбузами и гранатами. Есть множество книжных лавок, где на окнах, как
в Англии, разложены сотни томов, брошюр, газет; я видел типографии,
конторы издающихся здесь двух газет, альманахи, магазин редкостей, то есть редкостей для европейцев: львиных и тигровых шкур, слоновых клыков, буйволовых рогов, змей, ящериц.