Конечно, и для богомольцев приманки имелись: вериги схимонаха Иосафа, уже усопшего, от ломоты в коленях помогали; скуфейка его, будучи на голову возложена, от боли головной исцеляла; в лесу ключ был очень студёный, — его вода, если облиться ею,
против всех болезней действовала. Образ успения божьей матери ради верующих чудеса творил; схимонах Мардарий прорицал будущее и утешал горе людское. Всё было как следует, и весной, в мае, народ валом к нам валил.
Неточные совпадения
Пилит он мне сердце тупыми словами своими, усы у него дрожат и в глазах зелёный огонёк играет. Встаёт предо мною солдатство, страшно и противно душе — какой я солдат? Уже одно то, что в казарме надо жить всегда с людьми, — не для меня. А пьянство, матерщина, зуботычины? В этой службе
всё против человека, знал я. Придавили меня речи Титова.
Во мне тогда такое упорство сложилось, что я своими руками сейчас же готов был брёвна катать и венцы вязать, и до конца бы
всю работу сразу мог довести, потому что хоть я волю бога и оспаривал, а надо было мне наверное знать, — он это
против меня или нет?
Миха каждый день поучает меня — словно крепкой верёвкой туго вяжет; горит он
весь, дымится злобой
против мира, а я дышу его речами и уже
весь изнутри густо сажей покрыт.
— Почему же называют это место — местом спасения души, если и здесь
всё на деньгах построено, для денег живём, как и в миру? Я сюда от греха торговли, а она здесь
против меня, — куда бегу теперь?
— Бога не вижу и людей не люблю! — говорит. — Какие это люди, если друг другу помочь не могут? Люди!
Против сильного — овцы,
против слабого — волки! Но и волки стаями живут, а люди —
все врозь и друг другу враги! Ой, много я видела и вижу, погибнуть бы
всем! Родят деток, а растить не могут — хорошо это? Я вот — била своих, когда они хлеба просили, била!
И вот — углубился я в чтение; целыми днями читал. Трудно мне и досадно: книги со мной не спорят, они просто знать меня не хотят. Одна книга — замучила: говорилось в ней о развитии мира и человеческой жизни, —
против библии было написано.
Всё очень просто, понятно и необходимо, но нет мне места в этой простоте, встаёт вокруг меня ряд разных сил, а я среди них — как мышь в западне. Читал я её раза два; читаю и молчу, желая сам найти в ней прореху, через которую мог бы я вылезти на свободу. Но не нахожу.
Эти люди в мыслях дерзкие, и хотя озлоблены каторжным трудом — ссорятся, даже дерутся друг с другом, — но ежели начальство нарушает справедливость,
все они встают
против его, почти как один.
— Зачем же, товарищи, дразнить человека? Разве он не такой же рабочий, как и
все мы? Несправедливо действуете, товарищи, и
против себя! Наша сила — в тесной дружбе…
И вот,
против всех ожиданий, Версилова, пожав князю руку и обменявшись с ним какими-то веселыми светскими словечками, необыкновенно любопытно посмотрела на меня и, видя, что я на нее тоже смотрю, вдруг мне с улыбкою поклонилась. Правда, она только что вошла и поклонилась как вошедшая, но улыбка была до того добрая, что, видимо, была преднамеренная. И, помню, я испытал необыкновенно приятное ощущение.
Неточные совпадения
— Скажи! — // «Идите по лесу, //
Против столба тридцатого // Прямехонько версту: // Придете на поляночку, // Стоят на той поляночке // Две старые сосны, // Под этими под соснами // Закопана коробочка. // Добудьте вы ее, — // Коробка та волшебная: // В ней скатерть самобраная, // Когда ни пожелаете, // Накормит, напоит! // Тихонько только молвите: // «Эй! скатерть самобраная! // Попотчуй мужиков!» // По вашему хотению, // По моему велению, //
Все явится тотчас. // Теперь — пустите птенчика!»
Хитры, сильны подьячие, // А мир их посильней, // Богат купец Алтынников, // А
все не устоять ему //
Против мирской казны — // Ее, как рыбу из моря, // Века ловить — не выловить.
Велик дворянский грех!» // — Велик, а
все не быть ему //
Против греха крестьянского, — // Опять Игнатий Прохоров // Не вытерпел — сказал.
Последствием такого благополучия было то, что в течение целого года в Глупове состоялся
всего один заговор, но и то не со стороны обывателей
против квартальных (как это обыкновенно бывает), а, напротив того, со стороны квартальных
против обывателей (чего никогда не бывает).
Услыхал князь бестолковую пальбу бестолкового одоевца и долго терпел, но напоследок не стерпел: вышел
против бунтовщиков собственною персоною и, перепалив
всех до единого, возвратился восвояси.