Неточные совпадения
С того дня нечисто зажил я; началась для меня какая-то тёмная и пьяная полоса, заметался парень, как голубь на
пожаре в туче дымной. И Ольгу мне жалко, и хочется её женой иметь, люблю девушку, а главное — вижу, что Титов
в чём-то крепче и устойчивей меня, а это несносно для гордости моей. Презирал я воровские дела и всю тёмную
душу его, а вдруг открылось, что живёт
в этой
душе некая сила и — властно смотрит она на меня!
Рассказывает она мне жизнь свою: дочь слесаря, дядя у неё помощник машиниста, пьяный и суровый человек. Летом он на пароходе, зимою
в затоне, а ей — негде жить. Отец с матерью потонули во время
пожара на пароходе; тринадцати лет осталась сиротой, а
в семнадцать родила от какого-то барчонка. Льётся её тихий голос
в душу мне, рука её тёплая на шее у меня, голова на плече моём лежит; слушаю я, а сердце сосёт подлый червяк — сомневаюсь.
Много дней шёл я, как больной, полон скуки тяжёлой.
В душе моей — тихий позёмок-пожар, выгорает
душа, как лесная поляна, и думы вместе с тенью моей то впереди меня ползут, то сзади тащатся едким дымом. Стыдно ли было мне или что другое — не помню и не могу сказать. Родилась одна чёрная мысль и где-то, снаружи, вьётся вокруг меня, как летучая мышь...
Неточные совпадения
Тут только понял Грустилов,
в чем дело, но так как
душа его закоснела
в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть
в нее. Он даже заподозрил
в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский
пожар и которая во время отпадения глуповцев
в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
Или
в душе его сам бог возбудит жар // К искусствам творческим, высоким // и прекрасным, — // Они тотчас: разбой!
пожар!
С тайным, захватывающим дыхание ужасом счастья видел он, что работа чистого гения не рушится от
пожара страстей, а только останавливается, и когда минует
пожар, она идет вперед, медленно и туго, но все идет — и что
в душе человека, независимо от художественного, таится другое творчество, присутствует другая живая жажда, кроме животной, другая сила, кроме силы мышц.
Стан высокий, стройный и роскошный, античная грудь, античные плечи, прелестная ручка, волосы черные, черные как вороново крыло, и кроткие, умные голубые глаза, которые так и смотрели
в душу, так и западали
в сердце, говоря, что мы на все смотрим и все видим, мы не боимся страстей, но от дерзкого взора они
в нас не вспыхнут
пожаром.
Другое дело настоящий
пожар: тут ужас и всё же как бы некоторое чувство личной опасности, при известном веселящем впечатлении ночного огня, производят
в зрителе (разумеется, не
в самом погоревшем обывателе) некоторое сотрясение мозга и как бы вызов к его собственным разрушительным инстинктам, которые, увы! таятся во всякой
душе, даже
в душе самого смиренного и семейного титулярного советника…