Неточные совпадения
— Чего ты, —
говорит, — Матвей, стесняешься? Женщину поять — как милостыню подать! Здесь каждой бабе ласки хочется, а мужья — люди слабые, усталые, что от них возьмёшь? Ты же
парень сильный, красивый, — что тебе стоит бабу приласкать? Да и сам удовольствие получишь…
— А как же? Эй, —
говорит, —
парень, известно мне, что ты к людям горд, но — не дерзай перенести гордость твою и на господень закон, — сто крат тяжеле поражён будешь! Уж не Ларионова ли закваска бродит в тебе? Покойник, по пьяному делу, в еретичество впадал, помни сие!
— Благословляю, —
говорит. — Чудной ты
парень однако — надо следить за тобою… Иди с миром!
И во время вечерни устроили мне на озере в лесу собеседование с некиим юношей. Был он тёмный какой-то, словно молнией опалённый; волосы коротко острижены, сухи и жестки; лицо — одни кости, и между ними жарко горят карие глаза: кашляет
парень непрерывно и весь трепещет. Смотрит он на меня явно враждебно и, задыхаясь,
говорит...
А те
парни, которые к Михайле ходят, всегда впереди,
говорят громче всех и совершенно ничего не боятся. Раньше, когда я о народе не думал, то и людей не замечал, а теперь смотрю на них и всё хочу разнообразие открыть, чтобы каждый предо мной отдельно стоял. И добиваюсь этого и — нет: речи разные, и у каждого своё лицо, но вера у всех одна и намерение едино, — не торопясь, но дружно и усердно строят они нечто.
Парень без шапки следом идёт и молчит. Прошли огороды, опустились в овраг, — по дну его ручей бежит, в кустах тропа вьётся. Взял меня чёрный за руку, смотрит в глаза и, смеясь,
говорит...
Взглянул я на
парня: лицо круглое, курносое, точно из камня высечено, а серые глаза далеко вперёд ушли.
Говорит — глухо, идёт без шума и вытянулся весь, словно прислушивается или большая сила кверху тянет его. Руки за спиной держит, как, бывало, мой тесть.
Неточные совпадения
— Слушало его человек… тридцать, может быть — сорок; он стоял у царь-колокола.
Говорил без воодушевления, не храбро. Один рабочий отметил это, сказав соседу: «Опасается
парень пошире-то рот раскрыть». Они удивительно чутко подмечали все.
В центре их стоял человек в башлыке, шевеля светлыми усами на маленьком лице;
парень в сибирской, рваной папахе звучно
говорил ему:
Этот
парень, давно знакомый, еще утром сегодня был добродушен, весел, услужлив, а теперь круглое лицо его странно обсохло, заострилось, точно после болезни; он посматривал на Самгина незнакомым взглядом и вполголоса
говорил:
На крыльце соседнего дома сидел Лаврушка рядом с чумазым
парнем;
парень подпоясан зеленым кушаком, на боку у него — маузер в деревянном футляре. Он вкусно курит папиросу, а Лаврушка
говорит ему:
Ну, я ему и
говорю: “Ты,
парень, лакействовать брось, а иди-ко служить ко мне”».