Пилит он мне сердце тупыми словами своими, усы у него дрожат и
в глазах зелёный огонёк играет. Встаёт предо мною солдатство, страшно и противно душе — какой я солдат? Уже одно то, что в казарме надо жить всегда с людьми, — не для меня. А пьянство, матерщина, зуботычины? В этой службе всё против человека, знал я. Придавили меня речи Титова.
Неточные совпадения
И всё вокруг них тихо: на полу толстые половики лежат, шагов не слыхать, говорят люди мало, вполголоса, — даже часы на стене осторожно постукивают. Пред иконами неугасимые лампады горят, везде картинки наклеены: страшный суд, муки апостольские, мучения святой Варвары. А
в углу на лежанке старый кот лежит, толстый, дымчатый, и
зелёными глазами смотрит на всё — блюдёт тишину.
В тишине этой осторожной ни Ларионова пения, ни птиц наших долго не мог я забыть.
Оба молчим, только поглядываем друг на друга, он — со смешком
зелёным в глазах, я — со злостью.
И привёл меня
в маленькую комнатку, сидит там на диване
в углу седой старичок
в зелёной рясе, кашляет, лицо измождённое,
глаза строгие и посажены глубоко под лоб.
Вокруг везде — жёлтые головки, голубые
глаза, румяные лица, как живые цветы
в тёмной
зелени хвои. Смех и звонкие голоса весёлых птиц, вестников новой жизни.
По временам меня клонил сон,
в глазах зеленело, голова шла кругом, и я каждую минуту готова была упасть от утомления, но слабые стоны матери пробуждали меня, я вздрагивала, просыпалась на мгновение, а потом дремота опять одолевала меня.
Неточные совпадения
Открыв ослепленные
глаза, Левин сквозь густую завесу дождя, отделившую его теперь от Колка, с ужасом увидал прежде всего странно изменившую свое положение
зеленую макушу знакомого дуба
в середине леса.
Подъезжая ко двору, Чичиков заметил на крыльце самого хозяина, который стоял
в зеленом шалоновом сюртуке, приставив руку ко лбу
в виде зонтика над
глазами, чтобы рассмотреть получше подъезжавший экипаж.
Явилась хозяйка, маленькая, ловкая, рыжеволосая,
в зеленом переднике, с кукольным румяным личиком и наивными
глазами серого цвета.
Вынырнув
в крепкий холод улицы, он вздохнул так глубоко, как только мог; закружилась голова, и
позеленело в глазах.
Самгин увидел, что пухлое, почти бесформенное лицо Бердникова вдруг крепко оформилось, стало как будто меньше, угловато, да скулах выступили желваки, заострился нос, подбородок приподнялся вверх, губы плотно сжались, исчезли, а
в глазах явился какой-то медно-зеленый блеск. Правая рука его, опущенная через ручку кресла, густо налилась кровью.