Неточные совпадения
Евсей вздрогнул, стиснутый холодной печалью, шагнул к двери и вопросительно остановил круглые глаза на жёлтом лице
хозяина. Старик крутил
пальцами седой клок на подбородке, глядя на него сверху вниз, и мальчику показалось, что он видит большие, тускло-чёрные глаза. Несколько секунд они стояли так, чего-то ожидая друг от друга, и в груди мальчика трепетно забился ещё неведомый ему страх. Но старик взял с полки книгу и, указывая на обложку
пальцем, спросил...
Хозяин коснулся сухим
пальцем подбородка Евсея.
Другой раз он поднял у входа в лавку двадцать копеек и тоже отдал монету
хозяину. Старик опустил очки на конец носа и, потирая двугривенный
пальцами, несколько секунд молча смотрел в лицо мальчика.
Он жаловался на нездоровье, его тошнило, за обедом он подозрительно нюхал кушанье, щипал дрожащими
пальцами хлеб на мелкие крошки, чай и водку рассматривал на свет. По вечерам всё чаще ругал Раису, грозя погубить её. Она отвечала на его крики спокойно, мягко, у Евсея росла любовь к ней и скоплялась докучная ненависть к
хозяину.
Счистив осторожно вырванные волосы с толстых
пальцев хозяина, Егор скатал их ладонями в шарик и спрятал в карман цветистого жилета. Как всегда, лицо его деревянно и глаза мертвы, только осторожные и все-таки неверные движения давали понять, что он сильно пьян.
Неточные совпадения
— Этот сыр не дурен. Прикажете? — говорил
хозяин. — Неужели ты опять был на гимнастике? — обратился он к Левину, левою рукой ощупывая его мышцу. Левин улыбнулся, напружил руку, и под
пальцами Степана Аркадьича, как круглый сыр, поднялся стальной бугор из-под тонкого сукна сюртука.
Хозяин игрушечной лавки начал в этот раз с того, что открыл счетную книгу и показал ей, сколько за ними долга. Она содрогнулась, увидев внушительное трехзначное число. «Вот сколько вы забрали с декабря, — сказал торговец, — а вот посмотри, на сколько продано». И он уперся
пальцем в другую цифру, уже из двух знаков.
— Ага? — рявкнул он и громогласно захохотал, указывая
пальцем на Осипа. — Понял? Всяк человек сам себе
хозяин, а над ним — царь да бог. То-то!
«Куда, к черту, они засунули тушилку?» — негодовал Самгин и, боясь, что вся вода выкипит, самовар распаяется, хотел снять с него крышку, взглянуть — много ли воды? Но одна из шишек на крышке отсутствовала, другая качалась, он ожег
пальцы, пришлось подумать о том, как варварски небрежно относится прислуга к вещам
хозяев. Наконец он догадался налить в трубу воды, чтоб погасить угли. Эта возня мешала думать, вкусный запах горячего хлеба и липового меда возбуждал аппетит, и думалось только об одном:
— Ты — про это дело? — ‹сказал› Дронов, входя, и вздохнул, садясь рядом с
хозяином, потирая лоб. — Дельце это — заноза его, — сказал он, тыкая
пальцем в плечо Тагильского, а тот говорил: