Неточные совпадения
Клирошанка, видел он, замечала этот взгляд, прикованный к её глазам, и, выпрямляя тонкое тело, словно стремилась подняться выше, а
голос её звучал всё более громко и сладко, словно желая укрепить чью-то маленькую, как подснежник
юную, надежду.
— Это он! Степан Трофимович, это вы? Вы? — раздался свежий, резвый,
юный голос, как какая-то музыка подле нас.
— Господин Кармазинов, — раздался вдруг один свежий
юный голос из глубины залы. Это был голос очень молоденького учителя уездного училища, прекрасного молодого человека, тихого и благородного, у нас недавнего еще гостя. Он даже привстал с места. — Господин Кармазинов, если б я имел счастие так полюбить, как вы нам описали, то, право, я не поместил бы про мою любовь в статью, назначенную для публичного чтения…
Неточные совпадения
Но он не отбежал еще пятидесяти шагов, как вдруг остановился, словно вкопанный. Знакомый, слишком знакомый
голос долетел до него. Маша пела. «Век
юный, прелестный», — пела она; каждый звук так и расстилался в вечернем воздухе — жалобно и знойно. Чертопханов приник ухом.
Голос уходил да уходил; то замирал, то опять набегал чуть слышной, но все еще жгучей струйкой…
Теперь ему казалось уже тесно в его заколдованном круге. Его тяготила спокойная тишь усадьбы, ленивый шепот и шорох старого сада, однообразие
юного душевного сна. Тьма заговорила с ним своими новыми обольстительными
голосами, заколыхалась новыми смутными образами, теснясь с тоскливою суетой заманчивого оживления.
Мать слушала ее рассказы, смеялась и смотрела на нее ласкающими глазами. Высокая, сухая, Софья легко и твердо шагала по дороге стройными ногами. В ее походке, словах, в самом звуке
голоса, хотя и глуховатом, но бодром, во всей ее прямой фигуре было много душевного здоровья, веселой смелости. Ее глаза смотрели на все молодо и всюду видели что-то, радовавшее ее
юной радостью.
Наконец-то Синельниковы собрались уходить. Их провожали: Покорни и маленький Панков,
юный ученик консерватории, милый, белокурый, веселый мальчуган, который сочинял презабавную музыку к стихам Козьмы Пруткова и к другим юмористическим вещицам. Александров пошел осторожно за ними, стараясь держаться на таком расстоянии, чтобы не слышать их
голосов.
Но по тону его
голоса нетрудно было догадаться, что хлыстовский способ верчения и кружения казался ему
юнее, живее, человечнее и, может быть, даже вернее для призвания в свое нравственное бытие божественного духа.