Прибежала Палага, протягивая Матвею большой
чайный стакан. Савка, учуяв едкий запах водки, сопел, ощупывая воздух пальцами.
— Делай! — сказал он дьякону. Но о том, почему русские — самый одинокий народ в мире, — забыл сказать, и никто не спросил его об этом. Все трое внимательно следили за дьяконом, который, засучив рукава, обнажил не очень чистую рубаху и странно белую, гладкую, как у женщины, кожу рук. Он смешал в четырех
чайных стаканах портер, коньяк, шампанское, посыпал мутно-пенную влагу перцем и предложил:
Неточные совпадения
Костер погас, дымились недогоревшие спички. Поджечь их было уж нечем. Макаров почерпнул
чайной ложкой кофе из
стакана и, с явным сожалением, залил остатки костра.
— Должны следить, — сказал маленький человек не только уверенно, а даже как будто требовательно. Он достал
чайной ложкой остаток варенья со дна
стакана, съел его, вытер губы платком и с неожиданным ехидством, которое очень украсило его лицо сыча, спросил, дотронувшись пальцем до груди Самгина:
Турчанинов вздрагивал, морщился и торопливо пил горячий чай, подливая в
стакан вино. Самгин, хозяйничая за столом, чувствовал себя невидимым среди этих людей. Он видел пред собою только Марину; она играла
чайной ложкой, взвешивая ее на ладонях, перекладывая с одной на другую, — глаза ее были задумчиво прищурены.
Да, у Краснова руки были странные, они все время, непрерывно, по-змеиному гибко двигались, как будто не имея костей от плеч до пальцев. Двигались как бы нерешительно, слепо, но пальцы цепко и безошибочно ловили все, что им нужно было:
стакан вина, бисквит,
чайную ложку. Движения этих рук значительно усиливали неприятное впечатление рассказа. На слова Юрина Краснов не обратил внимания; покачивая
стакан, глядя невидимыми глазами на игру огня в красном вине, он продолжал все так же вполголоса, с трудом:
Убедило его в этом напряженное внимание Фроленкова и Денисова, кумовья сидели не шевелясь, застыв в неподвижности до того, что Фроленков, держа в одной руке
чайную ложку с медом, а другой придерживая
стакан, не решался отправить ложку в рот, мед таял и капал на скатерть, а когда безмолвная супруга что-то прошептала ему, он, в ответ ей, сердито оскалил зубы.