Неточные совпадения
— Кто мы есть? Народ, весьма примученный
тяжёлою жизнью, ничем не вооружённый, голенький, сиротский, испуганный народ, азбучно говоря! Родства своего не помним, наследства никакого не ожидаем, живём вполне безнадёжно, день да ночь — сутки прочь, и все — авось, небось да как-нибудь — верно? Конечно — жизнь каторжная, скажем даже — анафемская жизнь! Но — однакоже и лентяи ведь и лежебоки, а? Ведь этого у нас не отнимешь, не
скроешь, так ли?
Через реку поплыл
тяжёлый чёрный паром, три чёрных монаха — двое у струны, один на руле — вели его, за ним широкими
крыльями простёрлась по воде рябь, и отражения заколебались, ожив и точно выбегая на зелёный берег.
Поп пришёл и даже испугал его своим видом — казалось, он тоже только что поборол жестокую болезнь: стал длиннее, тоньше, на костлявом лице его, в тёмных ямах, неустанно горели почти безумные глаза, от него жарко пахло перегоревшей водкой. Сидеть же как будто вовсе разучился, всё время расхаживал, топая
тяжёлыми сапогами, глядя в потолок, оправляя волосы, ряса его развевалась тёмными
крыльями, и, несмотря на длинные волосы, он совершенно утратил подобие церковнослужителя.
Неточные совпадения
Пребывание в Петербурге казалось Вронскому еще тем
тяжелее, что всё это время он видел в Анне какое-то новое, непонятное для него настроение. То она была как будто влюблена в него, то она становилась холодна, раздражительна и непроницаема. Она чем-то мучалась и что-то
скрывала от него и как будто не замечала тех оскорблений, которые отравляли его жизнь и для нее, с ее тонкостью понимания, должны были быть еще мучительнее.
Захотел ли он
скрыть от самых стен, что у него происходило на лице, по другой ли какой причине, только он встал, отстегнул
тяжелые занавески окон и опять бросился на диван.
Для Клима наступило
тяжелое время. Отношение к нему резко изменилось, и никто не
скрывал этого. Кутузов перестал прислушиваться к его скупым, тщательно обдуманным фразам, здоровался равнодушно, без улыбки. Брат с утра исчезал куда-то, являлся поздно, усталый; он худел, становился неразговорчив, при встречах с Климом конфузливо усмехался. Когда Клим попробовал объясниться, Дмитрий тихо, но твердо сказал:
Полет птиц был какой-то
тяжелый: они часто махали
крыльями и перед спуском на землю неловко спланировали.
Английский народ при вести, что человек «красной рубашки», что раненный итальянской пулей едет к нему в гости, встрепенулся и взмахнул своими
крыльями, отвыкнувшими от полета и потерявшими гибкость от
тяжелой и беспрерывной работы. В этом взмахе была не одна радость и не одна любовь — в нем была жалоба, был ропот, был стон — в апотеозе одного было порицание другим.