Неточные совпадения
Межколёсица щедро оплескана помоями, усеяна сорьём, тут валяются все остатки окуровской жизни, только клочья бумаги — редки, и когда ветер гонит по улице
белый измятый листок, воробьи, галки и куры пугаются, — непривычен им этот куда-то бегущий, странный
предмет. Идёт унылый пёс, из подворотни вылез другой, они не торопясь обнюхиваются, и один уходит дальше, а другой сел у ворот и, вздёрнув голову к небу, тихонько завыл.
После этого под рукой сопротивление прекратилось, и щипцы выскочили изо рта с зажатым окровавленным и
белым предметом в них. Тут у меня екнуло сердце, потому что предмет этот превышал по объему всякий зуб, хотя бы даже и солдатский коренной. Вначале я ничего не понял, но потом чуть не зарыдал: в щипцах, правда, торчал и зуб с длиннейшими корнями, но на зубе висел огромный кусок ярко-белой неровной кости.
Неточные совпадения
Марина была не то что хороша собой, а было в ней что-то втягивающее, раздражающее, нельзя назвать, что именно, что привлекало к ней многочисленных поклонников: не то скользящий быстро по
предметам, ни на чем не останавливающийся взгляд этих изжелта-серых лукавых и бесстыжих глаз, не то какая-то нервная дрожь плеч и бедр и подвижность, игра во всей фигуре, в щеках и в губах, в руках; легкий, будто летучий, шаг, широкая ли, внезапно все лицо и ряд
белых зубов освещавшая улыбка, как будто к нему вдруг поднесут в темноте фонарь, так же внезапно пропадающая и уступающая место слезам, даже когда нужно, воплям — бог знает что!
Наконец хозяин показал последний замечательный
предмет — превосходную арабскую лошадь, совершенно
белую, с серебристым отливом. Заметно, что он холит ее: она так же почти толста и гладка, как он сам.
На нем лежали окровавленный шелковый
белый халат Федора Павловича, роковой медный пестик, коим было совершено предполагаемое убийство, рубашка Мити с запачканным кровью рукавом, его сюртук весь в кровавых пятнах сзади на месте кармана, в который он сунул тогда свой весь мокрый от крови платок, самый платок, весь заскорузлый от крови, теперь уже совсем пожелтевший, пистолет, заряженный для самоубийства Митей у Перхотина и отобранный у него тихонько в Мокром Трифоном Борисовичем, конверт с надписью, в котором были приготовлены для Грушеньки три тысячи, и розовая тоненькая ленточка, которою он был обвязан, и прочие многие
предметы, которых и не упомню.
Уже я с трудом различал отдаленные
предметы; поле неясно
белело вокруг; за ним, с каждым мгновением надвигаясь громадными клубами, вздымался угрюмый мрак.
Начиная объяснение задаваемого урока, Егоров подходил к первой парте и упирался в нее животом. На этот
предмет ученики смазывали первую парту мелом. Дитяткевич в коридоре услужливо стирал
белую полосу на животе Егорова, но тот запасался ею опять на ближайшем уроке.