Неточные совпадения
Изредка являлся Томилин, он проходил по двору медленно, торжественным шагом, не глядя в окна Самгиных; войдя к писателю, молча жал руки
людей и садился в угол у печки, наклонив голову,
прислушиваясь к спорам, песням.
У него немножко шумело в голове и возникало желание заявить о себе; он шагал по комнате,
прислушиваясь, присматриваясь к
людям, и находил почти во всех забавное: вот Марина, почти прижав к стене светловолосого, носатого юношу, говорит ему...
Все замолчали, подтянулись,
прислушиваясь, глядя на Оку, на темную полосу моста, где две линии игрушечно маленьких
людей размахивали тонкими руками и, срывая головы с своих плеч, играли ими, подкидывая вверх.
Туман стоял над городом, улицы, наполненные сырою, пронизывающей мутью, заставили вспомнить Петербург, Кутузова. О Кутузове думалось вяло, и,
прислушиваясь к думам о нем, Клим не находил в них ни озлобления, ни даже недружелюбия, как будто этот
человек навсегда исчез.
Самгин возвратился в столовую, прилег на диван,
прислушался: дождь перестал, ветер тихо гладил стекла окна, шумел город, часы пробили восемь. Час до девяти был необычно растянут, чудовищно вместителен, в пустоту его уложились воспоминания о всем, что пережил Самгин, и все это еще раз напомнило ему, что он —
человек своеобразный, исключительный и потому обречен на одиночество. Но эта самооценка, которой он гордился, сегодня была только воспоминанием и даже как будто ненужным сегодня.
Вечерами Варвара рассказывала ей и Гогиным о «многобалконном» Тифлисе, о могиле Грибоедова, угрюмых буйволах, игрушечных осликах торговцев древесным углем, о каких-то необыкновенно красивых
людях, забавных сценах. Самгин,
прислушиваясь, думал...
«Это она говорит потому, что все более заметными становятся
люди, ограниченные идеологией русского или западного социализма, — размышлял он, не открывая глаз. — Ограниченные
люди — понятнее. Она видит, что к моим словам
прислушиваются уже не так внимательно, вот в чем дело».
Она откинулась на спинку стула, прикрыв глаза. Груди ее неприлично торчали, шевеля ткань кофты и точно стремясь обнажиться. На незначительном лице застыло напряжение, как у
человека, который внимательно
прислушивается.
— Ты что же: веришь, что революция сделает
людей лучше? — спросила она,
прислушиваясь к возне мужа в спальне.
Самгин понимал, что говорит излишне много и что этого не следует делать пред
человеком, который, глядя на него искоса,
прислушивается как бы не к словам, а к мыслям. Мысли у Самгина были обиженные, суетливы и бессвязны, ненадежные мысли. Но слов он не мог остановить, точно в нем, против его воли, говорил другой
человек. И возникало опасение, что этот другой может рассказать правду о записке, о Митрофанове.
Самгин попросил чаю и, закрыв дверь кабинета,
прислушался, — за окном топали и шаркали шаги
людей. Этот непрерывный шум создавал впечатление работы какой-то машины, она выравнивала мостовую, постукивала в стены дома, как будто расширяя улицу. Фонарь против дома был разбит, не горел, — казалось, что дом отодвинулся с того места, где стоял.
«Страшный
человек», — думал Самгин, снова стоя у окна и
прислушиваясь. В стекла точно невидимой подушкой били. Он совершенно твердо знал, что в этот час тысячи
людей стоят так же, как он, у окошек и слушают, ждут конца. Иначе не может быть. Стоят и ждут. В доме долгое время было непривычно тихо. Дом как будто пошатывался от мягких толчков воздуха, а на крыше точно снег шуршал, как шуршит он весною, подтаяв и скатываясь по железу.
Самгин,
прислушиваясь, вспомнил проповедника Якова,
человека о трех пальцах, — «камень — дурак, дерево — дурак».
Но оторвать мысли от судьбы одинокого
человека было уже трудно, с ними он приехал в свой отель, с ними лег спать и долго не мог уснуть, представляя сам себя на различных путях жизни,
прислушиваясь к железному грохоту и хлопотливым свисткам паровозов на вагонном дворе. Крупный дождь похлестал в окна минут десять и сразу оборвался, как проглоченный тьмой.
Держа в одной руке щетку, приглаживая пальцами другой седоватые виски, он минуты две строго рассматривал лицо свое, ни о чем не думая,
прислушиваясь к себе. Лицо казалось ему значительным и умным. Несколько суховатое, но тонкое лицо
человека, который не боится мыслить свободно и органически враждебен всякому насилию над независимой мыслью, всем попыткам ограничить ее.
Неточные совпадения
Константин Левин заглянул в дверь и увидел, что говорит с огромной шапкой волос молодой
человек в поддевке, а молодая рябоватая женщина, в шерстяном платье без рукавчиков и воротничков, сидит на диване. Брата не видно было. У Константина больно сжалось сердце при мысли о том, в среде каких чужих
людей живет его брат. Никто не услыхал его, и Константин, снимая калоши,
прислушивался к тому, что говорил господин в поддевке. Он говорил о каком-то предприятии.
Вдруг раздались из залы звуки гросфатера, и стали вставать из-за стола. Дружба наша с молодым
человеком тотчас же и кончилась: он ушел к большим, а я, не смея следовать за ним, подошел, с любопытством,
прислушиваться к тому, что говорила Валахина с дочерью.
Молодой
человек, оставшись один среди комнаты, любопытно
прислушивался и соображал.
— Ну какие тут депутаты-с, батенька! Вообразится же
человеку! Да этак по форме и действовать-то нельзя, как вы говорите, дела вы, родимый, не знаете… А форма не уйдет-с, сами увидите!.. — бормотал Порфирий,
прислушиваясь к дверям.
Стало быть, напрасно он, бывало, зимою в Петербурге по целым дням просиживал над новейшими сочинениями; напрасно
прислушивался к разговорам молодых
людей; напрасно радовался, когда ему удавалось вставить и свое слово в их кипучие речи.