— Начали воевать — рубль стоил 80 копеек на золото, а сейчас уже 62 и обнаруживает тенденцию опуститься до полтинника. Конечно, «нет худа без добра», дешевый рубль тоже способен благотворно отразиться… но все-таки, знаете… Финансовая политика нашего министерства… не отличается особенной мудростью. Роль
частных банков слишком стеснялась.
— Чего же тут думать? — вежливо удивлялся Егор Фомич. — Помилуйте!.. Дело ясно, как день: государственный банк платит за бессрочные вклады три процента,
частные банки — пять — семь процентов, а от «Нептуна» вы получите пятнадцать — двадцать процентов…
В камере сидело пять женщин. Жена и дочь бежавшего начальника уездной милиции при белых. Две дамы, на которых донесла их прислуга, что они ругали большевиков. И седая женщина с одутловатым лицом, приютившая Катю в первую ночь, — жена директора одного из
частных банков. С нею случилась странная история. Однажды, в отсутствие мужа, к ней пришли два молодых человека, отозвали ее в отдельную комнату и сообщили, что они — офицеры, что большевики их разыскивают для расстрела, и умоляли дать им приют на сутки.
Неточные совпадения
Служил он в управлении железной дороги и в
банке, был юрисконсультом при каком-то важном казенном учреждении и состоял в деловых отношениях со множеством
частных лиц как опекун, председатель конкурса и т. п.
Гуров рассказал, что он москвич, по образованию филолог, но служит в
банке; готовился когда-то петь в
частной опере, но бросил, имеет в Москве два дома…
Шипучин. Повторяю, сударыня: ваш муж служил по военно-медицинскому ведомству, а здесь
банк, учреждение
частное, коммерческое…
Шипучин (в сторону, с негодованием). За-ме-ча-тель-но подлая баба! (Ей мягко.) Сударыня, я уже вам говорил. Здесь
банк, учреждение
частное, коммерческое…
Шипучин. Мы, госпожа Мерчуткина, ничего не можем для вас сделать. Поймите вы: ваш муж, насколько я могу судить, служил по военно-медицинскому ведомству, а наше учреждение совершенно
частное, коммерческое, у нас
банк. Как не понять этого!