«Я не думаю, что Иван Акимович оставил завещание, это было бы не в его характере. Но, если б ты захотел — от своего имени и от имени брата — ознакомиться с имущественным положением И. А., Тимофей Степанович рекомендует тебе
хорошего адвоката». Дальше следовал адрес известного цивилиста.
Неточные совпадения
Самгин слушал, верил, что возникают союзы инженеров, врачей,
адвокатов, что предположено создать Союз союзов, и сухой стук, проходя сквозь камень, слагаясь в слова, будил в Самгине чувство бодрости,
хорошие надежды.
— Почему вы живете здесь? Жить нужно в Петербурге, или — в Москве, но это — на худой конец. Переезжайте в Петербург. У меня там есть
хороший знакомый, видный
адвокат, неославянофил, то есть империалист, патриот, немножко — идиот, в общем — ‹скот›. Он мне кое-чем обязан, и хотя у него, кажется, трое сотрудников, но и вам нашлась бы
хорошая работа. Переезжайте.
Опять — в протокол, и все, знаешь, тихим манером:"Успокойтесь, Петр Иваныч! мы уж не те! мы прежние заблуждения-то уже оставили! а вы бы
лучше адвоката себе хорошего наняли!"–"Адвоката! ни за что! — говорю.
Отерев слезы, он передал Мадлен все, что было ему известно о его положении из слов следственного судьи и просил ее съездить к прокурору республики похлопотать о его освобождении под залог, а также прислать ему
хорошего адвоката, который, конечно, скорее найдет способ его освободить.
— Впрочем, все это пустяки, — продолжал он, — и ты можешь успокоиться, меня, вероятно, подержат несколько дней, твои показания будут в мою пользу, против меня не будет никаких других доказательств, и они принуждены будут меня выпустить. Во всяком случае, умоляю тебя, не падай духом, возьми
хорошего адвоката, чтобы он руководил тобой в моем деле.
Неточные совпадения
Он настаивал на том, что русский мужик есть свинья и любит свинство, и, чтобы вывести его из свинства, нужна власть, а ее нет, нужна палка, а мы стали так либеральны, что заменили тысячелетнюю палку вдруг какими-то
адвокатами и заключениями, при которых негодных вонючих мужиков кормят
хорошим супом и высчитывают им кубические футы воздуха.
Как всегда, оказалось, что после вопроса о том, в какую цену им угодно нумер, ни одного
хорошего нумера не было: один
хороший нумер был занят ревизором железной дороги, другой —
адвокатом из Москвы, третий — княгинею Астафьевой из деревни.
Эта немота опять бросила в нее сомнение. Молчание длилось. Что значит это молчание? Какой приговор готовится ей от самого проницательного, снисходительного судьи в целом мире? Все прочее безжалостно осудит ее, только один он мог быть ее
адвокатом, его бы избрала она… он бы все понял, взвесил и
лучше ее самой решил в ее пользу! А он молчит: ужели дело ее потеряно?..
Понесла я к нему последние пятнадцать рублей; вышел
адвокат и трех минут меня не слушал: „Вижу, говорит, знаю, говорит, захочет, говорит, отдаст купец, не захочет — не отдаст, а дело начнете — сами приплатиться можете, всего
лучше помиритесь“.
— Ну, да это
лучше не апрофондировать. Так я вас довезу, — сказал
адвокат, когда они вышли на крыльцо, и прекрасная извозчичья карета, взятая
адвокатом, подъехала к крыльцу. — Вам ведь к барону Воробьеву?