Неточные совпадения
Клим не
видел Сомову больше трех лет; за это время она превратилась из лимфатического, неуклюжего
подростка в деревенскую ситцевую девушку.
Неприятно было тупое любопытство баб и девок, в их глазах он
видел что-то овечье, животное или сосредоточенность полуумного, который хочет, но не может вспомнить забытое. Тугоухие старики со слезящимися глазами, отупевшие от старости беззубые, сердитые старухи, слишком независимые, даже дерзкие
подростки — все это не возбуждало симпатий к деревне, а многое казалось созданным беспечностью, ленью.
Он
видел, что толпа, стискиваясь, выдавливает под ноги себе мужчин, женщин; они приседали, падали, ползли, какой-то
подросток быстро, с воем катился к фронту, упираясь в землю одной ногой и руками;
видел, как люди умирали, не веря, не понимая, что их убивают.
— Этого я, изредка,
вижу. Ты что молчишь? — спросила Марина Дуняшу, гладя ее туго причесанные волосы, — Дуняша прижалась к ней, точно
подросток дочь к матери. Марина снова начала допрашивать...
Неточные совпадения
О, простите: я
вижу мучительное выражение на вашем лице; простите исступленному
подростку его неуклюжие слова!
Было это уже весной, подходили экзамены, наши вечера и танцы прекратились, потом мы уехали на каникулы в деревню. А когда опять подошла осень и мы стали встречаться, я
увидел, что наша непрочная «взаимная симпатия» оказалась односторонней. Задатки этой драмы были даны вперед. Мы были одногодки. Я перешел в пятый класс и оставался по — прежнему «мальчишкой», а она стала красивым
подростком пятнадцати лет, и на нее стали обращать внимание ученики старших классов и даже взрослые кавалеры.
Вдруг вблизи послышалось легкое шуршание. Я оглянулся и
увидел в двух шагах, за щелеватым палисадом, пеструю фигуру девочки —
подростка, немного старше меня. В широкую щель глядели на меня два черных глаза. Это была еврейка, которую звали Итой; но она была более известна всем в городе, как «Басина внучка».
Я
видел однажды утром, как аинская девочка-подросток кормила медведя, просовывая ему на лопаточке сушеную рыбу, смоченную в воде.
И все собирались и хохотали, а Кусака вертелась, кувыркалась и падала, и никто не
видел в ее глазах странной мольбы. И как прежде на собаку кричали и улюлюкали, чтобы
видеть ее отчаянный страх, так теперь нарочно ласкали ее, чтобы вызвать в ней прилив любви, бесконечно смешной в своих неуклюжих и нелепых проявлениях. Не проходило часа, чтобы кто-нибудь из
подростков или детей не кричал: