Неточные совпадения
Испуганный и как во сне, Клим побежал, выскочил за ворота, прислушался; было уже темно и очень тихо, но звука шагов не слыхать. Клим побежал в сторону той улицы, где жил Макаров, и скоро в сумраке, под липами у церковной ограды, увидал Макарова, — он стоял, держась одной рукой за деревянную балясину ограды, а другая рука его была поднята в уровень головы, и, хотя Клим не видел в ней
револьвера, но, поняв, что Макаров сейчас выстрелит, крикнул...
Клим успел толкнуть его и отшатнулся, испуганный сухим щелчком выстрела, а Макаров, опустив руку с
револьвером, тихонько охнул.
— Н-ну-с, все благополучно, как только может быть.
Револьвер был плохонький; пуля ударилась о ребро, кажется, помяла его, прошла сквозь левое легкое и остановилась под кожей на спине. Я ее вырезал и подарил храбрецу.
Разумеется, кое-что необходимо выдумывать, чтоб подсолить жизнь, когда она слишком пресна, подсластить, когда горька. Но — следует найти точную меру. И есть чувства, раздувать которые — опасно. Такова, конечно, любовь к женщине, раздутая до неудачных выстрелов из плохого
револьвера. Известно, что любовь — инстинкт, так же как голод, но — кто же убивает себя от голода или жажды или потому, что у него нет брюк?
— Вы — староста? — спросил Самгин, думая, что в следующий раз он возьмет
револьвер.
Иногда он заглядывал в столовую, и Самгин чувствовал на себе его острый взгляд. Когда он, подойдя к столу, пил остывший чай, Самгин разглядел в кармане его пиджака ручку
револьвера, и это ему показалось смешным. Закусив, он вышел в большую комнату, ожидая видеть там новых людей, но люди были все те же, прибавился только один, с забинтованной рукой на перевязи из мохнатого полотенца.
— Ну, что это ты с
револьвером?
Самгин пытался подавить страх, вспоминая фигуру Морозова с
револьвером в руках, — фигуру, которая была бы комической, если б этому не мешало открытое пренебрежение Морозова к Гапону.
Глядя в его искаженное лютовскими гримасами лицо, Самгин подумал, что полковник ненормален, что он может бросить в голову чем-нибудь, а то достанет
револьвер из ящика стола…
Видел Самгин историка Козлова, который, подпрыгивая, тыкая зонтиком в воздух, бежал по панели, Корвина, поднявшего над головою руку с
револьвером в ней, видел, как гривастый Вараксин, вырвав знамя у Корнева, размахнулся, точно цепом, красное полотнище накрыло руку и голову регента; четко и сердито хлопнули два выстрела. Над головами Корнева и Вараксина замелькали палки, десятки рук, ловя знамя, дергали его к земле, и вот оно исчезло в месиве человеческих тел.
Хотя все покупают
револьверы.
—
Револьвер я у него вырвал.
Эту группу, вместе с гробом впереди ее, окружала цепь студентов и рабочих, державших друг друга за руки, у многих в руках —
револьверы. Одно из крепких звеньев цепи — Дунаев, другое — рабочий Петр Заломов, которого Самгин встречал и о котором говорили, что им была организована защита университета, осажденного полицией.
— Ну вот! — тоскливо вскричал Лютов. Притопывая на одном месте, он как бы собирался прыгнуть и в то же время, ощупывая себя руками, бормотал: — Ой,
револьвер вынула, ах ты! Понимаешь? — шептал он, толкая Самгина: — У нее —
револьвер!
Схватив
револьвер, он выбежал в переднюю, сунул ноги в ботики, надел пальто и, выскочив на крыльцо кухни, остановился.
Он опустил
револьвер в карман пальто Самгина и замолчал, посматривая на товарищей, шевеля усиками.
Самгин нерешительно встал, вышел в полутемную комнату пред кухней, достал из кармана пальто
револьвер и выглянул в кухню, — там Яков говорил Насте...
Тогда Самгин показал ему
револьвер.
— Вот и
револьвер его, — вертел Мокеев перед лицом Самгина черный кусок металла. — Он меня едва не пристрелил, а теперь — я его из этого…
События, конечно, совершались, по ночам и даже днем изредка хлопали выстрелы винтовок и
револьверов, но было ясно, что это ставятся последние точки.
— Он встал и пошел. А я забыл взять
револьвер.
Сказав это, Самгин вспомнил, что
револьвер у него был взят Яковом, и рассердился на себя: зачем сказал?
Слабенький и беспокойный огонь фонаря освещал толстое, темное лицо с круглыми глазами ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками в диван, спиною в стенку, смотрел в потолок и ритмически сопел носом. На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары с кантом, на ногах полосатые носки; в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля,
револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
— А ты чего смотрел, морда? — спросил офицер и, одной рукой разглаживая усы, другой коснулся
револьвера на боку, — люди отодвинулись от него, несколько человек быстро пошли назад к поезду; жандарм обиженно говорил...
Отделился и пошел навстречу Самгину жандарм, блестели его очки; в одной руке он держал какие-то бумаги, пальцы другой дергали на груди шнур
револьвера, а сбоку жандарма и на шаг впереди его шагал Судаков, натягивая обеими руками картуз на лохматую голову; луна хорошо освещала его сухое, дерзкое лицо и медную пряжку ремня на животе; Самгин слышал его угрюмые слова...
— Штатский? — вполголоса, изумленно и сипло спрашивал он. — Срезал
револьвер?
— Понимаете, — жулик у жандарма
револьвер срезал и удрал, а? Нет, — вы поймите: привилегированная часть, охрана порядка, мать… Мышей ловить, а не революционеров! Это же — комедия! Ох…
— Замечательный анекдот! Р-революция, знаете, а? Жулик продаст
револьвер, а то — ухлопает кого-нибудь… из любопытства может хлопнуть. Ей-богу! Интересно пальнуть по человеку…
«Возможно, что он ненормален», — соображал Самгин, глотнул коньяку и, положив фляжку рядом с собою, покосился на
револьвер в углу дивана.
— Жандарм-то, стоит, морда! Взгреют его за
револьвер.
Он стал подробно рассказывать о своем невольном знакомстве с поручиком, о том, как жестко отнесся поручик к старику жандарму. Но Дуняшу несчастье жандарма не тронуло, а когда Самгин рассказал, как хулиган сорвал
револьвер, — он слышал, что Дуняша прошептала...
«Иноков, — сообразил Самгин, когда из-под козырька фуражки на него сверкнули очень знакомые глаза. — Это Иноков. С
револьвером. Экспроприация».
— Ей-богу — не вру! Я его кнутом хотел, а он
револьвер показывает…
«Не больше тебя», — подумал Самгин. Он улегся спать раньше англичанина, хотя спать не хотелось. Сквозь веки следил, как он аккуратно раздевается, развешивает костюм, — вот он вынул из кармана брюк
револьвер, осмотрел его, спрятал под подушку.
Самгин мысленно усмехнулся и напомнил себе, что его
револьвер — в кармане пальто.
Огонь в коридоре был погашен, и Самгин скорее почувствовал, а не увидел в темноте пятно руки с
револьвером в ней. Раньше чем он успел сделать что-нибудь, сквозь неплотно прикрытую занавеску ворвалась полоска света, ослепив его, и раздался изумленный шепот...
Самгин нащупал пальто, стал искать карман, выхватил
револьвер, но в эту минуту поезд сильно тряхнуло, пронзительно завизжали тормоза, озлобленно зашипел пар, — Самгин пошатнулся и сел на ноги Крэйтона, тот проснулся и, выдергивая ноги, лягаясь, забормотал по-английски, потом свирепо закричал...
— Держите
револьвер дулом вниз, у вас дрожат руки.
Самгин, опустив руку, зажал ее вместе с
револьвером коленями.
Самгин так крепко сжимал
револьвер коленями, что у него заболела рука; он сунул оружие под ляжку себе и плотно прижал его к мякоти дивана.
Да, поезд шел почти с обычной скоростью, а в коридоре топали шаги многих людей. Самгин поднял занавеску, а Крэйтон, спрятав руку с
револьвером за спину, быстро открыл дверь купе, спрашивая...
— Обратите внимание: у господина в очках —
револьвер.
Самгин, с невольной быстротой, бросил
револьвер на диван, а шепот вызвал громкий ответ...
— Ну, что ж такое?
Револьвер и у меня есть, да, наверное, и у многих. А вот что убитых нет, это подозрительно! Это, знаете…
— Вы напрасно бросаете
револьвер так. Автоматические
револьверы требуют осторожности.
— Вчера был веселый, смешной, как всегда. Я пришла, а там скандалит полиция, не пускают меня. Алины — нет, Макарова — тоже, а я не знаю языка. Растолкала всех, пробилась в комнату, а он… лежит, и
револьвер на полу. О, черт! Побежала за Иноковым, вдруг — ты. Ну, скорее!..
— Нет, нет, мосье, это не
револьвер!
Их встретил помощник начальника, маленькая, черная фигурка с бесцветным, стертым лицом заигранной тряпичной куклы, с
револьвером у пояса и шашкой на боку.
В комнате, отведенной Самгину, неряшливо разбросана была одежда военного, на столе лежала сабля и бинокль, в кресле —
револьвер, привязанный к ремню, за ширмой кто-то всхрапывал, как ручная пила.