Неточные совпадения
Клим очень хорошо чувствовал, что дед всячески старается унизить его, тогда как все другие взрослые заботливо возвышают. Настоящий Старик утверждал, что Клим просто слабенький, вялый мальчик и что ничего необыкновенного в нем нет. Он играл плохими игрушками только потому, что хорошие у него отнимали бойкие дети, он дружился с внуком няньки, потому что Иван Дронов глупее детей Варавки, а Клим, избалованный всеми, самолюбив,
требует особого внимания
к себе и находит его только у Ивана.
Возвратился он
к вечеру, ослепленный, оглушенный, чувствуя
себя так, точно побывал в далекой, неведомой ему стране. Но это ощущение насыщенности не тяготило, а, как бы расширяя Клима, настойчиво
требовало формы и обещало наградить большой радостью, которую он уже смутно чувствовал.
«Макаров утверждает, что отношения с женщиной
требуют неограниченной искренности со стороны мужчины», — думал он, отвернувшись
к стене, закрыв глаза, и не мог представить
себе, как это можно быть неограниченно искренним с Дуняшей, Варварой. Единственная женщина, с которой он был более откровенным, чем с другими, это — Никонова, но это потому, что она никогда, ни о чем не выспрашивала.
Безмолвная ссора продолжалась. Было непоколебимо тихо, и тишина эта как бы
требовала, чтоб человек думал о
себе. Он и думал. Пил вино, чай, курил папиросы одну за другой, ходил по комнате, садился
к столу, снова вставал и ходил; постепенно раздеваясь, снял пиджак, жилет, развязал галстук, расстегнул ворот рубахи, ботинки снял.
«Осталась где-то вне действительности, живет бредовым прошлым», — думал он, выходя на улицу. С удивлением и даже недоверием
к себе он вдруг почувствовал, что десяток дней, прожитых вне Москвы, отодвинул его от этого города и от людей, подобных Татьяне, очень далеко. Это было странно и
требовало анализа. Это как бы намекало, что при некотором напряжении воли можно выйти из порочного круга действительности.
Для того чтоб согласиться с этими мыслями, Самгину не нужно было особенно утруждать
себя. Мысли эти давно сами
собою пришли
к нему и жили в нем, не
требуя оформления словами. Самгина возмутил оратор, — он грубо обнажил и обесцветил эти мысли, «выработанные разумом истории».
«У него тоже были свои мысли, — подумал Самгин, вздохнув. — Да, “познание — третий инстинкт”. Оказалось, что эта мысль приводит
к богу… Убого. Убожество. “Утверждение земного реального опыта как истины
требует служения этой истине или противодействия ей, а она, чрез некоторое время, объявляет
себя ложью. И так, бесплодно, трудится, кружится разум, доколе не восчувствует, что в центре круга — тайна, именуемая бог”».
— Это — цинковый ящик, в гроб они уложат там, у
себя в бюро. Полиция
потребовала убрать труп до рассвета. Закричит Алина. Иди
к ней, Иноков, она тебя слушается…
Как убившийся ребенок, прыгая, приводит в движенье свои мускулы, чтобы заглушить боль, так для Алексея Александровича было необходимо умственное движение, чтобы заглушить те мысли о жене, которые в ее присутствии и в присутствии Вронского и при постоянном повторении его имени
требовали к себе внимания.
Вскоре после этого Н.А. Зверев приехал в Москву и
потребовал к себе всех московских редакторов. Пошел и я. Он собрал редакторов в кабинете цензурного комитета и начал увещевать, чтобы были потише, не проводили «разных неподходящих идей», и особенно набросился на своего бывшего товарища по профессуре В.А. Гольцева, редактора «Русской мысли», и В.М. Соболевского, редактора «Русских ведомостей».
Неточные совпадения
Жандарм. Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник
требует вас сей же час
к себе. Он остановился в гостинице.
Потребовал Бородавкин
к себе вероломного жида, чтоб повесить, но его уж и след простыл (впоследствии оказалось, что он бежал в Петербург, где в это время успел получить концессию [Конце́ссия (лат.) — договор на сдачу в эксплуатацию.] на железную дорогу).
Старая Ласка, еще не совсем переварившая радость его приезда и бегавшая, чтобы полаять на дворе, вернулась, махая хвостом и внося с
собой запах воздуха, подошла
к нему, подсунула голову под его руку, жалобно подвизгивая и
требуя, чтоб он поласкал ее.
Что значит, однако же, что и в паденье своем гибнущий грязный человек
требует любви
к себе?
Я вышел из кибитки и
требовал, чтоб отвели меня
к их начальнику. Увидя офицера, солдаты прекратили брань. Вахмистр повел меня
к майору. Савельич от меня не отставал, поговаривая про
себя: «Вот тебе и государев кум! Из огня да в полымя… Господи владыко! чем это все кончится?» Кибитка шагом поехала за нами.