Неточные совпадения
— Бориса исключили из военной школы за то, что он отказался выдать
товарищей, сделавших какую-то шалость. Нет, не за то, — торопливо поправила она, оглядываясь. — За это его посадили в карцер, а один учитель все-таки
сказал, что Боря ябедник и донес; тогда, когда его выпустили из карцера, мальчики ночью высекли его, а он, на уроке, воткнул учителю циркуль в живот, и его исключили.
— Не сомневаясь в благоразумии твоем,
скажу однако, что ты имеешь
товарищей, которые способны компрометировать тебя. Таков, назову, Иван Дронов, и таков есть Макаров.
Сказал.
Макаровское недовольство миром раздражало Клима, казалось ему неумной игрой в философа, грубым подражанием Томилину. Он
сказал сердито и не глядя на
товарища...
— Слышала я, что
товарищ твой стрелял в себя из пистолета. Из-за девиц, из-за баб многие стреляются. Бабы подлые, капризные. И есть у них эдакое упрямство… не могу
сказать какое. И хорош мужчина, и нравится, а — не тот. Не потому не тот, что беден или некрасив, а — хорош, да — не тот!
Клим находил, что Макаров говорит верно, и негодовал: почему именно Макаров, а не он говорит это? И, глядя на
товарища через очки, он думал, что мать — права: лицо Макарова — двойственно. Если б не его детские, глуповатые глаза, — это было бы лицо порочного человека. Усмехаясь, Клим
сказал...
У одного из них лицо было наискось перерезано черной повязкой, закрывавшей глаз, он взглянул незакрытым мохнатым глазом в окно на Клима и
сказал товарищу, тоже бородатому, похожему на него, как брат...
— А вы бы его за волосы, — вдруг посоветовал Иноков и
сказал Самгину: — У нее
товарищ прокурора в бумагах рылся, скотина.
— Очень глупенький, —
сказала она, быстрыми стежками зашивая в коленкор какой-то пакет, видимо — бумаги или книги, и сообщила, незнакомо усмехаясь: — Этот скромнейший статистик Смолин выгнал
товарища прокурора Виссарионова из своей камеры пинком ноги.
— Вы,
товарищ Петр,
скажите этому курносому, чтоб он зря не любопытствовал, не спрашивал бы: кто, откуда и чей таков? Что он — в поминанье о здравии записать всех вас хочет? До приятнейшего свидания!
К удивлению Самгина все это кончилось для него не так, как он ожидал. Седой жандарм и
товарищ прокурора вышли в столовую с видом людей, которые поссорились; адъютант сел к столу и начал писать, судейский, остановясь у окна, повернулся спиною ко всему, что происходило в комнате. Но седой подошел к Любаше и негромко
сказал...
«Вот и я привлечен к отбыванию тюремной повинности», — думал он, чувствуя себя немножко героем и не сомневаясь, что арест этот — ошибка, в чем его убеждало и поведение
товарища прокурора. Шли переулками, в одном из них, шагов на пять впереди Самгина, открылась дверь крыльца, на улицу вышла женщина в широкой шляпе, сером пальто, невидимый мужчина, закрывая дверь,
сказал...
— Вот что-с, — продолжал он, прихмурив брови, — мне известно, что некоторые мои
товарищи, имея дела со студенчеством, употребляют прием, так
сказать, отеческих внушений, соболезнуют, уговаривают и вообще сентиментальничают.
— Ну, тут мы ему говорим: «Да вы,
товарищ, валяйте прямо — не о крапиве, а о буржуазии, ведь мы понимаем, о каких паразитах речь идет!» Но он — осторожен, — одобрительно
сказал Дунаев.
Он стал расталкивать
товарищей локтями и плечами, удивительно легко, точно ветер траву, пошатывая людей. Вытолкнув Самгина из гущи толпы, он
сказал...
Рындин — разорившийся помещик, бывший
товарищ народовольцев, потом — толстовец, теперь — фантазер и анархист, большой, сутулый, лет шестидесяти, но очень моложавый; у него грубое, всегда нахмуренное лицо, резкий голос, длинные руки. Он пользуется репутацией человека безгранично доброго, человека «не от мира сего». Старший сын его сослан, средний — сидит в тюрьме, младший, отказавшись учиться в гимназии, ушел из шестого класса в столярную мастерскую. О старике Рындине Татьяна
сказала...
— Студент. Очень хороший человек, —
сказала она, и гладкий лоб ее рассекла поперечная морщина, покрасневшая, как шрам. — Очень, — повторила она. —
Товарищ Яков…
— Вы там
скажите Гогину или Пояркову, чтоб они присылали мне литературы больше и что совершенно необходимо, чтоб сюда снова приехал
товарищ Дунаев. А также — чтоб не являлась ко мне бестолковая дама.
— У меня, знаешь, иногда ночуют, живут большевики. Н-ну, для них моего вопроса не существует. Бывает изредка
товарищ Бородин, человек удивительный, человек,
скажу, математически упрощенный…
— Мне,
товарищ Яков, студент из переулка
сказал — идут…
— Вот,
товарищ Самгин, спорю с Иудой, —
сказал медник, хлопая ладонями по столу.
— Перебьют наших из пушек-то. Они спорят: уходить или драться, всю ночь спорили.
Товарищ Яков за то, чтоб уходить в другое место, где наших больше… Вы
скажите, чтоб уходили. Калитину
скажите, Мокееву и… всем!
Она снова, торопясь и бессвязно, продолжала рассказывать о каком-то веселом
товарище слесаря, о революционере, который увез куда-то раненого слесаря, — Самгин слушал насторожась, ожидая нового взрыва; было совершенно ясно, что она, говоря все быстрей, торопится дойти до чего-то главного, что хочет
сказать. От напряжения у Самгина даже пот выступил на висках.
«Пролетарская солидарность или — страх, что
товарищи вздуют?» — иронически подумал Самгин, а носильщик сбоку одним глазом заглянул в его лицо, движением подбородка указав на один из домов, громко
сказал...
— Однако не каждого подозревают в шпионстве, — сухо
сказал Самгин и — помимо желания — так же сухо добавил: — Я знал его, когда он был
товарищем прокурора.
Неточные совпадения
Осклабился,
товарищам //
Сказал победным голосом: // «Мотайте-ка на ус!» // Пошло, толпой подхвачено, // О крепи слово верное // Трепаться: «Нет змеи — // Не будет и змеенышей!» // Клим Яковлев Игнатия // Опять ругнул: «Дурак же ты!» // Чуть-чуть не подрались!
Левину хотелось поговорить с ними, послушать, что они
скажут отцу, но Натали заговорила с ним, и тут же вошел в комнату
товарищ Львова по службе, Махотин, в придворном мундире, чтобы ехать вместе встречать кого-то, и начался уж неумолкаемый разговор о Герцеговине, о княжне Корзинской, о думе и скоропостижной смерти Апраксиной.
— Удивительно, как он похож на
товарища прокурора Свентицкого, —
сказал один из гостей по-французски про камердинера в то время, как Вронский хмурясь читал письмо.
— Приезжайте обедать ко мне, — решительно
сказала Анна, как бы рассердившись на себя за свое смущение, но краснея, как всегда, когда выказывала пред новым человеком свое положение. — Обед здесь не хорош, но, по крайней мере, вы увидитесь с ним. Алексей изо всех полковых
товарищей никого так не любит, как вас.
— Ты говоришь Могучий Ланковского. Это лошадь хорошая, и я советую тебе купить, —
сказал Яшвин, взглянув на мрачное лицо
товарища. — У него вислозадина, но ноги и голова — желать лучше нельзя.