Неточные совпадения
Он ходит
с палкой, как ночной сторож, на конце палки
кожаный мяч, чтоб она не стучала по полу, а шлепала и шаркала в тон подошвам его сапог.
Землистого цвета лицо, седые редкие иглы подстриженных усов, голый, закоптевший череп
с остатками кудрявых волос на затылке, за темными,
кожаными ушами, — все это делало его похожим на старого солдата и на расстриженного монаха.
Видел он и то, что его уединенные беседы
с Лидией не нравятся матери. Варавка тоже хмурился, жевал бороду красными губами и говорил, что птицы вьют гнезда после того, как выучатся летать. От него веяло пыльной скукой, усталостью, ожесточением. Он являлся домой измятый, точно после драки. Втиснув тяжелое тело свое в
кожаное кресло, он пил зельтерскую воду
с коньяком, размачивал бороду и жаловался на городскую управу, на земство, на губернатора. Он говорил...
Вошла Спивак в белом платье, в белой шляпе
с пером страуса,
с кожаной сумкой, набитой нотами.
Самгин молча отстранил его. На подоконнике сидел, покуривая, большой человек в полумаске,
с широкой, фальшивой бородой; на нем костюм средневекового цехового мастера,
кожаный передник; это делало его очень заметным среди пестрых фигур. Когда кончили танцевать и китаец бережно усадил Варвару на стул, человек этот нагнулся к ней и, придерживая бороду, сказал...
Ходил Дунаев в сапогах
с голенищами до колен, в шведской,
кожаной куртке и
кожаной фуражке, вся эта кожа, густо смазанная машинным маслом, тускло поблескивала.
Это было хорошо, потому что от неудобной позы у Самгина болели мускулы. Подождав, когда щелкнул замок ее комнаты, он перешел на постель,
с наслаждением вытянулся, зажег свечу, взглянул на часы, — было уже около полуночи. На ночном столике лежал маленький
кожаный портфель, из него торчала бумажка, — Самгин машинально взял ее и прочитал написанное круглым и крупным детским почерком...
Самгин снял шляпу, поправил очки, оглянулся: у окна, раскаленного солнцем, — широкий
кожаный диван, пред ним, на полу, — старая, истоптанная шкура белого медведя, в углу — шкаф для платья
с зеркалом во всю величину двери; у стены — два
кожаных кресла и маленький, круглый стол, а на нем графин воды, стакан.
Из-за его спины явился седоусый, коренастый человек, в
кожаной фуражке, в синей блузе до колен,
с медной бляхой на груди и в огромных башмаках.
— Продолжай, — предложила Марина. Она была уже одета к выходу — в шляпке, в перчатке по локоть на левой руке, а в правой
кожаный портфель, свернутый в трубку; стоя пред нею, Попов лепил пальцами в воздухе различные фигуры, точно беседуя
с глухонемой.
За стареньким письменным столом сидел,
с папиросой в зубах, в
кожаном кресле
с высокой спинкой сероглазый старичок, чисто вымытый, аккуратно зашитый в черную тужурку.
Затем некоторое время назойливо барабанил дождь по
кожаному верху экипажа, журчала вода, стекая
с крыш, хлюпали в лужах резиновые шины, экипаж встряхивало на выбоинах мостовой, сосед толкал Самгина плечом, извозчик покрикивал...
Через день в кабинете Прозорова, где принимал клиентов и работал Самгин, Елена, полулежа
с папиросой в руке на
кожаном диване, рассказывала ему...
Самгина толкала, наваливаясь на его плечо, большая толстая женщина в рыжей
кожаной куртке
с красным крестом на груди, в рыжем берете на голове; держа на коленях обеими руками маленький чемодан, перекатывая голову по спинке дивана, посвистывая носом, она спала, ее грузное тело рыхло колебалось, прыжки вагона будили ее, и, просыпаясь, она жалобно вполголоса бормотала...
Резко свистнул локомотив и тотчас же как будто наткнулся на что-то, загрохотали вагоны, что-то лопнуло, как выстрел, заскрежетал тормоз,
кожаная женщина
с красным крестом вскочила на ноги, ударила Самгина чемоданом по плечу, закричала...
Клим Иванович Самгин был одет тепло, удобно и настроен мужественно, как и следовало человеку, призванному участвовать в историческом деле. Осыпанный снегом необыкновенный извозчик в синей шинели
с капюшоном, в
кожаной финской шапке, краснолицый, усатый, очень похожий на портрет какого-то исторического генерала, равнодушно,
с акцентом латыша заявил Самгину, что в гостиницах нет свободных комнат.
Кутузов говорил в приемной издателя, там стоял рояль, широкий ковровый диван,
кожаные кресла и очень много горшков
с геранью.
Неточные совпадения
Старый, толстый Татарин, кучер Карениной, в глянцовом
кожане,
с трудом удерживал прозябшего левого серого, взвивавшегося у подъезда. Лакей стоял, отворив дверцу. Швейцар стоял, держа наружную дверь. Анна Аркадьевна отцепляла маленькою быстрою рукой кружева рукава от крючка шубки и, нагнувши голову, слушала
с восхищением, что говорил, провожая ее, Вронский.
— Это как есть, — отвечал приказчик, передавая ему вожжи и застегивая
кожаный фартук. — А
с покупочкой, Михаил Игнатьич?
Это заставило его задернуться
кожаными занавесками
с двумя круглыми окошечками, определенными на рассматривание дорожных видов, и приказать Селифану ехать скорее.
На бюре, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом
с яичком наверху, какая-то старинная книга в
кожаном переплете
с красным обрезом, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел, рюмка
с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах своих еще до нашествия на Москву французов.
Выговорив самое главное, девушка повернула голову, робко посмотрев на старика. Лонгрен сидел понурясь, сцепив пальцы рук между колен, на которые оперся локтями. Чувствуя взгляд, он поднял голову и вздохнул. Поборов тяжелое настроение, девушка подбежала к нему, устроилась сидеть рядом и, продев свою легкую руку под
кожаный рукав его куртки, смеясь и заглядывая отцу снизу в лицо, продолжала
с деланым оживлением: