Неточные совпадения
Первые годы жизни Клима совпали
с годами отчаянной борьбы за свободу и культуру тех немногих людей, которые мужественно и беззащитно поставили себя «между молотом и наковальней», между
правительством бездарного потомка талантливой немецкой принцессы и безграмотным народом, отупевшим в рабстве крепостного права.
— О, боже мой, можешь представить: Марья Романовна, — ты ее помнишь? — тоже была арестована, долго сидела и теперь выслана куда-то под гласный надзор полиции! Ты — подумай: ведь она старше меня на шесть лет и все еще… Право же, мне кажется, что в этой борьбе
с правительством у таких людей, как Мария, главную роль играет их желание отомстить за испорченную жизнь…
— Странная затея — внушать рабочим, что
правительство с ними против хозяев.
—
Правительство не может сладить ни
с рабочим, ни со студенческим движением, — шептал Самгин.
— Нет, — Радеев-то, сукин сын, а? Послушал бы ты, что он говорил губернатору, Иуда! Трусова, ростовщица, и та — честнее! Какой же вы, говорит, правитель, ваше превосходительство! Гимназисток на улице бьют, а вы — что? А он ей — скот! — надеюсь, говорит, что после этого благомыслящие люди поймут, что им надо идти
с правительством, а не
с жидами, против его, а?
— Борются
с правительством, а хотят выморить голодом нас, — возмущалась она, вздергивая плечи на высоту ушей. — При чем тут мы?
— Ведь — вы подумайте, батюшко мой, как депутат и член
правительства, ведь Емельян-го Пугачев, вовремя взятый, мог бы рядом
с Григорьем Потемкиным около Екатерины Великой вращаться…
— Неверно? Нет, верно. До пятого года — даже начиная
с 80-х — вы больше обращали внимания на жизнь Европы и вообще мира. Теперь вас Европа и внешняя политика
правительства не интересует. А это — преступная политика, преступная по ее глупости. Что значит посылка солдат в Персию? И темные затеи на Балканах? И усиление националистической политики против Польши, Финляндии, против евреев? Вы об этом думаете?
— Есть факты другого порядка и не менее интересные, — говорил он, получив разрешение. — Какое участие принимало
правительство в организации балканского союза? Какое отношение имеет к балканской войне, затеянной тотчас же после итало-турецкой и, должно быть, ставящей целью своей окончательный разгром Турции? Не хочет ли буржуазия угостить нас новой войной?
С кем? И — зачем? Вот факты и вопросы, о которых следовало бы подумать интеллигенции.
— Заметив, как легко мы преклоняем колена, — этой нашей склонностью воспользовалась Япония, а вслед за нею — немцы, заставив нас заключить
с ними торговый договор, выгодный только для них. Срок действия этого договора истекает в 14 году.
Правительство увеличивает армию, усиливает флот, поощряет промышленность, работающую на войну. Это — предусмотрительно. Балканские войны никогда еще не обходились без нашего участия…
Государственная дума торжественно зачеркнула все свои разногласия
с правительством, патриотически манифестируют студенты, из провинций на имя царя летят сотни телеграмм, в них говорится о готовности к битве и уверенности в победе, газетами сообщаются факты «свирепости тевтонов», литераторы в прозе и в стихах угрожают немцам гибелью и всюду хвалебно говорят о героизме донского казака Козьмы Крючкова, который изрубил шашкой и пронзил пикой одиннадцать немецких кавалеристов.
— Менее всего, дорогой и уважаемый, менее всего в наши дни уместна мистика сказок, как бы красивы ни были сказки. Разрешите напомнить вам, что
с января Государственная дума решительно начала критику действий
правительства, — действий, совершенно недопустимых в трагические дни нашей борьбы
с врагом, сила коего грозит нашему национальному бытию, да, именно так!
Связь
с этой женщиной и раньше уже тяготила его, а за время войны Елена стала возбуждать в нем определенно враждебное чувство, — в ней проснулась трепетная жадность к деньгам, она участвовала в каких-то крупных спекуляциях, нервничала, говорила дерзости, капризничала и — что особенно возбуждало Самгина — все более резко обнаруживала презрительное отношение ко всему русскому — к армии,
правительству, интеллигенции, к своей прислуге — и все чаще, в разных формах, выражала свою тревогу о судьбе Франции...
— Лапотное, соломенное государство ввязалось в драку
с врагом, закованным в сталь, — а? Не глупо, а? За одно это
правительство подлежит низвержению, хотя я вовсе не либерал. Ты, дурова голова, сначала избы каменные построй, железом их покрой, ну, тогда и воюй…
Неточные совпадения
До сей поры неведомо // Ни земскому исправнику, // Ни высшему
правительству, // Ни столбнякам самим, //
С чего стряслась оказия.
Он считал Россию погибшею страной, в роде Турции, и
правительство России столь дурным, что никогда не позволял себе даже серьезно критиковать действия
правительства, и вместе
с тем служил и был образцовым дворянским предводителем и в дорогу всегда надевал
с кокардой и
с красным околышем фуражку.
А Степан Аркадьич был не только человек честный (без ударения), но он был че́стный человек (
с ударением),
с тем особенным значением, которое в Москве имеет это слово, когда говорят: че́стный деятель, че́стный писатель, че́стный журнал, че́стное учреждение, че́стное направление, и которое означает не только то, что человек или учреждение не бесчестны, но и то, что они способны при случае подпустить шпильку
правительству.
— Нельзя согласиться даже
с тем, — сказал он, — чтобы
правительство имело эту цель.
Правительство, очевидно, руководствуется общими соображениями, оставаясь индифферентным к влияниям, которые могут иметь принимаемые меры. Например, вопрос женского образования должен бы был считаться зловредным, но
правительство открывает женские курсы и университеты.
Было у Алексея Александровича много таких людей, которых он мог позвать к себе обедать, попросить об участии в интересовавшем его деле, о протекции какому-нибудь искателю,
с которыми он мог обсуждать откровенно действия других лиц и высшего
правительства; но отношения к этим лицам были заключены в одну твердо определенную обычаем и привычкой область, из которой невозможно было выйти.