Неточные совпадения
Уроки Томилина становились все более скучны, менее понятны, а сам учитель как-то неестественно разросся в ширину и осел к земле. Он переоделся в
белую рубаху
с вышитым воротом, на его голых, медного
цвета ногах блестели туфли зеленого сафьяна. Когда Клим, не понимая чего-нибудь, заявлял об этом ему, Томилин, не сердясь, но
с явным удивлением, останавливался среди комнаты и говорил почти всегда одно и то же...
Но Клим уже не слушал, теперь он был удивлен и неприятно и неприязненно. Он вспомнил Маргариту, швейку,
с круглым, бледным лицом,
с густыми тенями в впадинах глубоко посаженных глаз. Глаза у нее неопределенного, желтоватого
цвета, взгляд полусонный, усталый, ей, вероятно, уж под тридцать лет. Она шьет и чинит
белье матери, Варавки, его; она работает «по домам».
Недалеко взвилась, шипя, ракета и
с треском лопнула, заглушив восторженное ура детей. Затем вспыхнул бенгальский огонь, отсветы его растеклись, лицо Маракуева окрасилось в неестественно
белый, ртутный
цвет, стало мертвенно зеленым и наконец багровым, точно
с него содрали кожу.
Вошел кудрявый парень в
белой рубахе,
с лицом счастливого человека, принес бутылку настойки янтарного
цвета, тарелку моченых яблоков и спросил, ангельски улыбаясь, — не прикажут ли еще чего-нибудь.
Знакомый, уютный кабинет Попова был неузнаваем; исчезли
цветы с подоконников, на месте их стояли аптечные склянки
с хвостами рецептов, сияла насквозь пронзенная лучом солнца бутылочка красных чернил, лежали пухлые, как подушки, «дела» в синих обложках; торчал вверх дулом старинный пистолет, перевязанный у курка галстуком
белой бумажки.
Белые двери привели в небольшую комнату
с окнами на улицу и в сад. Здесь жила женщина. В углу, в
цветах, помещалось на мольберте большое зеркало без рамы, — его сверху обнимал коричневыми лапами деревянный дракон. У стола — три глубоких кресла, за дверью — широкая тахта со множеством разноцветных подушек, над нею, на стене, — дорогой шелковый ковер, дальше — шкаф, тесно набитый книгами, рядом
с ним — хорошая копия
с картины Нестерова «У колдуна».
Марина встретила его, как всегда, спокойно и доброжелательно. Она что-то писала, сидя за столом, перед нею стоял стеклянный кувшин
с жидкостью мутно-желтого
цвета и со льдом. В простом платье,
белом, из батиста, она казалась не такой рослой и пышной.
В кухне — кисленький запах газа, на плите, в большом чайнике, шумно кипит вода, на
белых кафельных стенах солидно сияет медь кастрюль, в углу, среди засушенных
цветов, прячется ярко раскрашенная статуэтка мадонны
с младенцем. Макаров сел за стол и, облокотясь, сжал голову свою ладонями, Иноков, наливая в стаканы вино, вполголоса говорит...
Рядом
с коляской, обгоняя ее со стороны Бердникова, шагала, играя удилами, танцуя, небольшая
белая лошадь,
с пышной, длинной, почти до копыт, гривой; ее запрягли в игрушечную коробку на двух высоких колесах, покрытую сияющим лаком
цвета сирени; в коробке сидела, туго натянув
белые вожжи, маленькая пышная смуглолицая женщина
с темными глазами и ярко накрашенным ртом.
— Там — все наше, вплоть до реки
Белой наше! — хрипло и так громко сказали за столиком сбоку от Самгина, что он и еще многие оглянулись на кричавшего. Там сидел краснолобый, большеглазый,
с густейшей светлой бородой и сердитыми усами, которые не закрывали толстых губ ярко-красного
цвета, одной рукою,
с вилкой в ней, он писал узоры в воздухе. — От Бирска вглубь до самых гор — наше! А жители там — башкирье, дикари, народ негодный, нерабочий, сорье на земле, нищими по золоту ходят, лень им золото поднять…
Его окружали люди, в большинстве одетые прилично, сзади его на каменном выступе ограды стояла толстенькая синеглазая дама в
белой шапочке, из-под каракуля шапочки на розовый лоб выбивались черные кудри, рядом
с Климом Ивановичем стоял высокий чернобровый старик в серой куртке, обшитой зеленым шнурком, в шляпе странной формы пирогом,
с курчавой сероватой бородой. Протискался высокий человек в котиковой шапке, круглолицый, румяный,
с веселыми усиками золотого
цвета, и шипящими словами сказал даме...
Неточные совпадения
Он смотрел на ее высокую прическу
с длинным
белым вуалем и
белыми цветами, на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший
с боков и открывавший спереди ее длинную шею и поразительно тонкую талию, и ему казалось, что она была лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти
цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа платье прибавляли что-нибудь к ее красоте, но потому, что, несмотря на эту приготовленную пышность наряда, выражение ее милого лица, ее взгляда, ее губ были всё тем же ее особенным выражением невинной правдивости.
Она быстро оделась, сошла вниз и решительными шагами вошла в гостиную, где, по обыкновению, ожидал ее кофе и Сережа
с гувернанткой. Сережа, весь в
белом, стоял у стола под зеркалом и, согнувшись спиной и головой,
с выражением напряженного внимания, которое она знала в нем и которым он был похож на отца, что-то делал
с цветами, которые он принес.
Одетая в
белое с широким шитьем платье, она сидела в углу террасы за
цветами и не слыхала его.
Кити в это время, давно уже совсем готовая, в
белом платье, длинном вуале и венке померанцевых
цветов,
с посаженой матерью и сестрой Львовой стояла в зале Щербацкого дома и смотрела в окно, тщетно ожидая уже более получаса известия от своего шафера о приезде жениха в церковь.
Ветер упорно, как бы настаивая на своем, останавливал Левина и, обрывая листья и
цвет с лип и безобразно и странно оголяя
белые сучья берез, нагибал всё в одну сторону: акации,
цветы, лопухи, траву и макушки дерев.