Неточные совпадения
Поздно ночью, после длительного боя на словах, они, втроем, пошли провожать Томилина и Дронов
поставил пред ним свой
вопрос...
Та грубоватость, которую Клим знал в ней с детства, теперь принимала формы, смущавшие его своей резкостью. Говорить с Лидией было почти невозможно, она и ему
ставила тот же
вопрос...
Сказав это спокойно и беззлобно, она закрыла глаза, а Клим, гладя ее щеку, шею и плечо,
поставил, очень ласково, свой главный
вопрос...
Открыв глаза, она стала сбрасывать волосы, осыпавшие ее уши, щеки. В жестах ее Клим заметил нелепую торопливость. Она злила, не желая или не умея познакомить его с
вопросом практики, хотя Клим не стеснялся в словах,
ставя эти
вопросы.
Пошли. В столовой Туробоев жестом фокусника снял со стола бутылку вина, но Спивак взяла ее из руки Туробоева и
поставила на пол. Клима внезапно ожег злой
вопрос: почему жизнь швыряет ему под ноги таких женщин, как продажная Маргарита или Нехаева? Он вошел в комнату брата последним и через несколько минут прервал спокойную беседу Кутузова и Туробоева, торопливо говоря то, что ему давно хотелось сказать...
Клим удивлялся. Он не подозревал, что эта женщина умеет говорить так просто и шутливо. Именно простоты он не ожидал от нее; в Петербурге Спивак казалась замкнутой, связанной трудными думами. Было приятно, что она говорит, как со старым и близким знакомым. Между прочим она спросила: с дровами сдается флигель или без дров, потом
поставила еще несколько очень житейских
вопросов, все это легко, мимоходом.
— Во мне — ничего не изменилось, — подсказывала ему Лидия шепотом, и ее шепот в ночной, душной темноте становился его кошмаром. Было что-то особенно угнетающее в том, что она
ставит нелепые
вопросы свои именно шепотом, как бы сама стыдясь их, а
вопросы ее звучали все бесстыдней. Однажды, когда он говорил ей что-то успокаивающее, она остановила его...
— Бунтовали? — снова спросил тот, а когда Клим сказал ему, что он в этот семестр не учился, Иноков бесцеремонно
поставил третий
вопрос...
Она могла одновременно шить, читать, грызть любимые ею толстые «филипповские» сухари с миндалем и задумчиво
ставить Климу различные не очень затейливые
вопросы...
— Тише! Прикажу очистить зал, — погрозил председательствующий, расстегнул воротник мундира и,
поставив мужику еще несколько уже менее рискованных
вопросов, объявил перерыв.
Эта философия казалась Климу очень туманной, косноязычной, неприятной. Но и в ней было что-то, совпадающее с его настроением. Он слушал Кумова молча, лишь изредка
ставя краткие
вопросы, и еще более раздражался, убеждаясь, что слова этого развинченного человека чем-то совпадают с его мыслями. Это было почти унизительно.
Он стал перечислять боевые выступления рабочих в провинции, факты террора, схватки с черной сотней, взрывы аграрного движения; он говорил обо всем этом, как бы напоминая себе самому, и тихонько постукивал кулаком по столу,
ставя точки. Самгин хотел спросить: к чему приведет все это? Но вдруг с полной ясностью почувствовал, что спросил бы равнодушно, только по обязанности здравомыслящего человека. Каких-либо иных оснований для этого
вопроса он не находил в себе.
— Не говорите глупостей, — предупредил Самгин и
поставил профессиональный
вопрос...
Следовало не только успокоить его, но и расположить в свою пользу, а потом
поставить несколько
вопросов о Марине. Сообразив это, Самгин, тоном профессионала, заговорил о том, как можно построить защиту...
Судейский продолжал
ставить перед Самгиным какие-то пустые
вопросы, потом тихонько попросил его...
Он шагнул к Самгину и
поставил сразу четыре
вопроса...
— Это был, конечно,
вопрос, за которым последовали бы другие. Почему бы не
поставить их предо мной? На всякий случай я предупреждаю тебя: Григорий Попов еще не подлец только потому, что он ленив и глуп…
“Объясняющие господа” не
ставят пред собой этого
вопроса.
Самгин слушал равнодушно, ожидая удобного момента
поставить свой
вопрос. На столе, освещенном спиртовой лампой, самодовольно и хвастливо сиял самовар, блестел фарфор посуды, в хрустале ваз сверкали беловатые искры, в рюмках — золотистый коньяк.
«Я не Питер Шлемиль и не буду страдать, потеряв свою тень. И я не потерял ее, а самовольно отказался от мучительной неизбежности влачить за собою тень, которая становится все тяжелее. Я уже прожил половину срока жизни, имею право на отдых. Какой смысл в этом непрерывном накоплении опыта? Я достаточно богат. Каков смысл жизни?.. Смешно в моем возрасте
ставить “детские
вопросы”».
Но пришлось
поставить практический
вопрос...
Самгин не впервые подумал, что в этих крепко построенных домах живут скучноватые, но, в сущности, неглупые люди, живут недолго, лет шестьдесят, начинают думать поздно и за всю жизнь не
ставят пред собою
вопросов — божество или человечество,
вопросов о достоверности знания, о…
Он, Самгин, не
ставил пред собою
вопроса о судьбе революции, зная, что она кончилась как факт и живет только как воспоминание.
В общем, чутко прислушиваясь к себе, Самгин готов был признать, что, кажется, никогда еще он не чувствовал себя так бодро и уверенно. Его основным настроением было настроение самообороны, и он далеко не всегда откровенно
ставил пред собою некоторые острые
вопросы, способные понизить его самооценку. Но на этот раз он спросил себя...
Я не
ставлю и не решаю
вопроса: осуществим ли социализм посредством диктатуры пролетариата, как учит Ленин.
Оно
поставило пред ним тревожный
вопрос...
Клим Иванович Самгин был недостаточно реалистичен для того, чтоб ясно представить себя в будущем. Он и не пытался делать это. Но он уже не один раз
ставил пред собой
вопрос: не пора ли включиться в партию. Но среди существующих партий он не видел ни одной, достаточно крепко организованной и способной обеспечить ему место, достойное его. Обеспечить — не может, но способна компрометировать каким-нибудь актом, вроде поездки ка-де в Выборг.
Действия этой женщины не интересовали его, ее похвалы Харламову не возбуждали ревности. Он был озабочен решением
вопроса: какие перспективы и пути открывает пред ним война? Она
поставила под ружье такое количество людей, что, конечно, продлится недолго, — не хватит средств воевать года. Разумеется, Антанта победит австро-германцев. Россия получит выход в Средиземное море, укрепится на Балканах. Все это — так, а — что выиграет он? Твердо, насколько мог, он решил:
поставить себя на видное место. Давно пора.
Клим Иванович Самгин видел, что восторги отцов — плотского и духовного — не безразличны девице, румяное лицо ее самодовольно пылает, кругленькие глазки сладостно щурятся. Он не любил людей, которые много спрашивают. Ему не нравилась эта пышная девица, мягкая, точно пуховая подушка, и он был доволен, что отцы, помешав ему ответить, позволили Софье забыть ее
вопрос,
поставить другой...
Девица снова начала
ставить умные
вопросы, и Самгин, достаточно раздраженный ею, произнес маленькую речь...
— Узнали? — повелительно спросил он, показывая среди крепких, плотных зубов два в коронках из платины, и, после неизбежных фраз о здоровье, погоде, войне,
поставил — почему-то вполголоса —
вопрос, которого ожидал Клим Иванович.
Неточные совпадения
— Разве я не вижу, как ты себя
поставил с женою? Я слышал, как у вас
вопрос первой важности — поедешь ли ты или нет на два дня на охоту. Всё это хорошо как идиллия, но на целую жизнь этого не хватит. Мужчина должен быть независим, у него есть свои мужские интересы. Мужчина должен быть мужествен, — сказал Облонский, отворяя ворота.
«Ну хорошо, электричество и теплота одно и то же; но возможно ли в уравнении для решения
вопроса поставить одну величину вместо другой?
— Да ведь я божьего промысла знать не могу… И к чему вы спрашиваете, чего нельзя спрашивать? К чему такие пустые
вопросы? Как может случиться, чтоб это от моего решения зависело? И кто меня тут судьей
поставил: кому жить, кому не жить?
— Удивляюсь, что вы
ставите так
вопрос, Авдотья Романовна, — раздражался все более и более Лужин. — Ценя и, так сказать, обожая вас, я в то же время весьма и весьма могу не любить кого-нибудь из ваших домашних. Претендуя на счастье вашей руки, не могу в то же время принять на себя обязательств несогласимых…
Поставив себе
вопрос о том, справедливо ли то православие, в котором он рожден и воспитан, которое требуется от него всеми окружающими, без признания которого он не может продолжать свою полезную для людей деятельность, — он уже предрешал его.