Неточные совпадения
Бабушка не ответила, выжимая
слезы из
глаз маленьким платочком, обшитым кружевами.
Возвращаясь на парту, Клим видел ряды шарообразных, стриженых голов с оскаленными зубами, разноцветные
глаза сверкали смехом. Видеть это было обидно до
слез.
Черные
глаза ее необыкновенно обильно вспотели
слезами, и эти
слезы показались Климу тоже черными. Он смутился, — Лидия так редко плакала, а теперь, в
слезах, она стала похожа на других девочек и, потеряв свою несравненность, вызвала у Клима чувство, близкое жалости. Ее рассказ о брате не тронул и не удивил его, он всегда ожидал от Бориса необыкновенных поступков. Сняв очки, играя ими, он исподлобья смотрел на Лидию, не находя слов утешения для нее. А утешить хотелось, — Туробоев уже уехал в школу.
Похолодев от испуга, Клим стоял на лестнице, у него щекотало в горле,
слезы выкатывались из
глаз, ему захотелось убежать в сад, на двор, спрятаться; он подошел к двери крыльца, — ветер кропил дверь осенним дождем. Он постучал в дверь кулаком, поцарапал ее ногтем, ощущая, что в груди что-то сломилось, исчезло, опустошив его. Когда, пересилив себя, он вошел в столовую, там уже танцевали кадриль, он отказался танцевать, подставил к роялю стул и стал играть кадриль в четыре руки с Таней.
Она задохнулась, видимо, не в силах выговорить какое-то слово, ее смуглое лицо покраснело и даже вспухло, на
глазах показались
слезы; перекинув легкое тело свое на колени, она шептала...
Она не слушала; задыхаясь и кашляя, наклонясь над его лицом и глядя в смущенные
глаза его
глазами, из которых все падали
слезы, мелкие и теплые, она шептала...
На
глазах Сомовой явились
слезы, она вынула платок, сконфуженно отерла
глаза и усмехнулась...
У него даже голос от огорчения стал другой, высокий, жалобно звенящий, а оплывшее лицо сузилось и выражало искреннейшее горе. По вискам, по лбу, из-под
глаз струились капли воды, как будто все его лицо вспотело
слезами, светлые
глаза его блестели сконфуженно и виновато. Он выжимал воду с волос головы и бороды горстью, брызгал на песок, на подолы девиц и тоскливо выкрикивал...
— Понимаете вещь? — кричал он, стирая платком с лица пот и
слезы, припрыгивая, вертясь, заглядывая в
глаза. Он мешал идти, Туробоев покосился на него и отстал шага на два.
Клим видел, как под рубахой трясутся ноги Лютова, и ждал, что из его вывихнутых
глаз потекут
слезы.
— Каждый — отдельно, — выкрикивал Диомидов, из его
глаз двумя непрерывными струйками текли
слезы.
Теперь вот она стоит пред зеркалом, поправляя костюм, прическу, руки ее дрожат,
глаза в отражении зеркала широко раскрыты, неподвижны и налиты испугом. Она кусала губы, точно сдерживая боль или
слезы.
Бывали дни, когда она смотрела на всех людей не своими
глазами, мягко, участливо и с такой грустью, что Клим тревожно думал: вот сейчас она начнет каяться, нелепо расскажет о своем романе с ним и заплачет черными
слезами.
Глаза Клима, жадно поглотив царя, все еще видели его голубовато-серую фигуру и на красивеньком лице — виноватую улыбку. Самгин чувствовал, что эта улыбка лишила его надежды и опечалила до
слез.
Слезы явились у него раньше, но это были
слезы радости, которая охватила и подняла над землею всех людей. А теперь вслед царю и затихавшему вдали крику Клим плакал
слезами печали и обиды.
Сомова усмехнулась, но сейчас же закусила губу, и на
глазах ее блеснули
слезы.
Правый
глаз отца, неподвижно застывший, смотрел вверх, в угол, на бронзовую статуэтку Меркурия, стоявшего на одной ноге, левый улыбался, дрожало веко, смахивая
слезы на мокрую, давно не бритую щеку; Самгин-отец говорил горлом...
Однажды, когда Варвара провожала Самгина, он, раздраженный тем, что его провожают весело, обнял ее шею, запрокинул другой рукою голову ее и крепко, озлобленно поцеловал в губы. Она, задыхаясь, отшатнулась, взглянула на него, закусив губу, и на
глазах ее как будто выступили
слезы. Самгин вышел на улицу в настроении человека, которому удалась маленькая месть и который честно предупредил врага о том, что его ждет.
К его изумлению,
глаза Варвары вдруг наполнились
слезами, и она почему-то шепотом спросила...
На руке своей Клим ощутил
слезы.
Глаза Варвары неестественно дрожали, казалось — они выпрыгнут из глазниц. Лучше бы она закрыла их. Самгин вышел в темную столовую, взял с буфета еще не совсем остывший самовар, поставил его у кровати Варвары и, не взглянув на нее, снова ушел в столовую, сел у двери.
Слезы текли скупо из его
глаз, но все-таки он ослеп от них, снял очки и спрятал лицо в одеяло у ног Варвары. Он впервые плакал после дней детства, и хотя это было постыдно, а — хорошо: под
слезами обнажался человек, каким Самгин не знал себя, и росло новое чувство близости к этой знакомой и незнакомой женщине. Ее горячая рука гладила затылок, шею ему, он слышал прерывистый шепот...
Варвара неприлично и до
слез хохотала, Самгин, опасаясь, что квартирант обидится, посматривал на нее укоризненно. Но Митрофанов не обижался, ему, видимо, нравилось смешить молодую женщину, он вытаскивал из кармана руку и с улыбкой в бесцветных
глазах разглаживал пальцем редковолосые усы.
— Очень глупо, а — понятно! Митрофанов пьяный — плачет, я — пою, — оправдывался он, крепко и стыдливо закрыв
глаза, чтоб удержать
слезы. Не открывая
глаз, он пощупал спинку стула и осторожно, стараясь не шуметь, сел. Теперь ему не хотелось, чтоб вышла Варвара, он даже боялся этого, потому что
слезы все-таки текли из-под ресниц. И, торопливо стирая их платком, Клим Самгин подумал...
Он и заплакал. Его выпученные
глаза омылились
слезами, Самгину показалось, что
слезы желтоватые и как пена. Покусав губы, чтоб сдержать дрожь их, Митрофанов усмехнулся.
— Интересуюсь понять намеренность студентов, которые убивают верных слуг царя, единственного защитника народа, — говорил он пискливым, вздрагивающим голосом и жалобно, хотя, видимо, желал говорить гневно. Он мял в руках туго накрахмаленный колпак, издавна пьяные
глаза его плавали в желтых
слезах, точно ягоды крыжовника в патоке.
Круглые
глаза Митрофанова налились
слезами, он отвернулся, пряча обиженное лицо, быстро и крепко тиснул руку Самгина и ушел.
Баба вырвала платок из его рук и, стирая пот со лба его,
слезы с
глаз, завыла еще громче...
Из-под ее красных пальцев на шею за воротник текла кровь, а из круглых и недоумевающих девичьих
глаз —
слезы.
— Он ехал на извозчике, и вдруг Воронов бросился, — рассказывал Злобин, взмахивая рукой, задевая фуражкой о забор, из опухшего
глаза его сочились
слезы, длинные ноги топали, он качался, но Самгин видел, что он не пьян, а — возмущен, испуган.
Она погладила его руку. До
слез жалко было ему ее великолепное лицо, печальные и нежные
глаза.
Мигая, чтоб согнать с
глаз теплые
слезы, мешавшие видеть, он вертел головой, оглядывался. Никогда еще не видал он столь разнообразных и так одинаково торжественно настроенных лиц.
Там у стола сидел парень в клетчатом пиджаке и полосатых брюках; тугие щеки его обросли густой желтой шерстью, из больших светло-серых
глаз текли
слезы, смачивая шерсть, одной рукой он держался за стол, другой — за сиденье стула; левая нога его, голая и забинтованная полотенцем выше колена, лежала на деревянном стуле.
Зрачки ее как будто вспыхнули, посветлели на секунду и тут же замутились серой
слезой, растаяли. Ослепшими
глазами глядя на стол, щупая его дрожащей рукой, она поставила чашку мимо блюдца.
Варвара взяла его под руку; он видел
слезы на ее
глазах, видел, что она шевелит губами, покусывая их, и не верил ей. Старичок шел сбоку саней, поглаживал желтый больничный гроб синей ладонью и говорил извозчику...
Но тут из
глаз ее покатились
слезы, и Самгин подумал, что плакать она — не умеет:
глаза открыты и ярко сверкают, рот улыбается, она колотит себя кулаками по коленям и вся воинственно оживлена.
Слезы ее — не настоящие, не нужны, это — не
слезы боли, обиды. Она говорила низким голосом...
Поезд стоял утомительно долго; с вокзала пришли рябой и жена его, — у нее срезали часы; она раздраженно фыркала, выковыривая пальцем скупые
слезы из покрасневших
глаз.
Он развел руками, синеватые мешки под
глазами его вдруг взмокли; выдернув платок из кармана брюк и вытирая серые
слезы, он сказал дрожащим голосом и так, как будто слова царапали ему горло...
— Дуняша, — ошеломленно произнес Самгин, заглядывая в ее лицо, в мерцающие
глаза, влажные от
слез; она толкала его, тащила и, сухо всхлипывая, быстро рассказывала...
— Хотела встать и упала, — заговорила она слабеньким голосом, из
глаз ее текли
слезы, губы дрожали. Самгин поднял ее, уложил на постель, сел рядом и, поглаживая ладонь ее, старался не смотреть в лицо ее, детски трогательное и как будто виноватое.
Все молчали. Самгин подумал, что эта женщина говорит иронически, но присмотрелся к ее лицу и увидал, что на
глазах ее
слезы и губы вздрагивают.
Он смотрел в лицо Самгина мокрыми
глазами,
слезы текли из
глаз на румяные щеки, он пытался закурить папиросу, но сломал ее и, рассматривая, бормотал...
Рядом с ним явился старичок, накрытый красным одеялом, поддерживая его одною рукой у ворота, другую он поднимал вверх, но рука бессильно падала. На сморщенном, мокром от
слез лице его жалобно мигали мутные, точно закоптевшие
глаза, а веки были красные, как будто обожжены.
Толстые губы его так плотно и длительно присосались, что Самгин почти задохнулся, — противное ощущение засасывания обострялось колющей болью, которую причиняли жесткие, подстриженные усы. Поручик выгонял мизинцем левой руки
слезы из
глаз, смеялся всхлипывающим смехом, чмокал и говорил...