Неточные совпадения
Все чаще и как-то угрюмо Томилин стал говорить о женщинах, о женском, и порою это у него выходило скандально. Так, когда во флигеле писатель Катин горячо утверждал, что красота — это правда, рыжий
сказал своим обычным тоном человека, который точно знает подлинное лицо
истины...
— Ты, конечно, считаешь это все предрассудком, а я люблю поэзию предрассудков. Кто-то
сказал: «Предрассудки — обломки старых
истин». Это очень умно. Я верю, что старые
истины воскреснут еще более прекрасными.
— У меня нет целкового, —
сказал Томилин тем же тоном, каким говорил о вечной
истине.
— Ну-с, а вы как бы ответили Понтию Пилату? Христос не решился
сказать: «Аз есмь
истина», а вы — вы
сказали бы?
— Вы — проповедник якобы неоспоримых
истин, — закричал бритый. Он говорил быстро, захлебываясь словами, и Самгин не мог понять его, а Кутузов, отмахнувшись широкой ладонью,
сказал...
— Последний вопрос, кузина, — сказал он вслух, — если б… — И задумался: вопрос был решителен, — если б я не принял дружбы, которую вы подносите мне, как похвальный лист за благонравие, а задался бы задачей «быть генералом»: что бы вы сказали? мог ли бы, могу ли!.. «Она не кокетка, она
скажет истину!» — подумал он.
Здесь лилась священная кровь твоя, здесь призываю небо и тебя во свидетели, что сердце мое любит славу отечества и благо сограждан, что
скажу истину народу новогородскому и готова запечатлеть ее моею кровию.
— Вы честный человек, я вас всю жизнь знал за честного человека, вы благородный человек — вы поймете, что такое честь. Вы меня по гроб обяжете, ежели
скажете истину.
Неточные совпадения
Потупился, задумался, // В тележке сидя, поп // И молвил: — Православные! // Роптать на Бога грех, // Несу мой крест с терпением, // Живу… а как? Послушайте! //
Скажу вам правду-истину, // А вы крестьянским разумом // Смекайте! — // «Начинай!»
Сказать ли всю
истину: по секрету, он даже заготовил на имя известного нашего географа, К. И. Арсеньева, довольно странную резолюцию:"Предоставляется вашему благородию, — писал он, — на будущее время известную вам Византию во всех учебниках географии числить тако:
— Я думаю, —
сказал Константин, — что никакая деятельность не может быть прочна, если она не имеет основы в личном интересе. Это общая
истина, философская, —
сказал он, с решительностью повторяя слово философская, как будто желая показать, что он тоже имеет право, как и всякий, говорить о философии.
— Нет. Какой-то математик
сказал, что наслаждение не в открытии
истины, но в искании ее.
— Я вам
скажу всю
истину, — отвечал я княжне, — не буду оправдываться, ни объяснять своих поступков; я вас не люблю.