Неточные совпадения
Публики было много, полон
зал, и все смотрели только на адвоката, а подсудимый забыто
сидел между двух деревянных солдат с обнаженными саблями
в руках, —
сидел, зажав руки
в коленях, и, косясь на публику глазами барана, мигал.
Но — передумал и, через несколько дней, одетый алхимиком, стоял
в знакомой прихожей Лютова у столика, за которым
сидела, отбирая билеты, монахиня, лицо ее было прикрыто полумаской, но по неохотной улыбке тонких губ Самгин тотчас же узнал, кто это. У дверей
в зал раскачивался Лютов
в парчовом кафтане,
в мурмолке и сафьяновых сапогах; держа
в руке, точно зонтик, кривую саблю, он покрякивал, покашливал и, отвешивая гостям поклоны приказчика, говорил однообразно и озабоченно...
Ругаясь, он смутно понимал, что негодование его преувеличено, но чувствовал, что оно растет и мутит голову его, точно угар. И теперь,
сидя плечо
в плечо с Варварой, он все еще думал о дворянине, о барчуке, который счел возможным одобрить поступок анархиста и отравил ему вечер. Думал и упрямо искал Туробоева
в тесно набитом людями
зале.
А на сцене белая крылатая женщина снова пела, рассказывала что-то разжигающе соблазнительное, возбуждая
в зале легкие смешки и шепоток. Варвара
сидела покачнувшись вперед, вытянув шею. Самгин искоса взглянул на нее и прошептал...
За ужином, судорожно глотая пищу, водку, говорил почти один он. Самгина еще более расстроила нелепая его фраза о выгоде. Варвара ела нехотя, и, когда Лютов взвизгивал, она приподнимала плечи, точно боясь удара по голове. Клим чувствовал, что жена все еще
сидит в ослепительном
зале Омона.
Он вытянул шею к двери
в зал, откуда глухо доносился хриплый голос и кашель. Самгин сообразил, что происходит нечто интересное, да уже и неловко было уйти.
В зале рычал и кашлял Дьякон;
сидя у стола, он сложил руки свои на груди ковшичками, точно умерший, бас его потерял звучность, хрипел, прерывался глухо бухающим кашлем; Дьякон тяжело плутал
в словах, не договаривая, проглатывая, выкрикивая их натужно.
Поминальный обед был устроен
в зале купеческого клуба. Драпировки красноватого цвета и обильный жир позолоты стен и потолка придавали
залу сходство с мясной лавкой; это подсказал Самгину архитектор Дианин;
сидя рядом с ростовщицей Трусовой и аккуратно завертывая
в блин розовый кусок семги, он сокрушенно говорил...
В зале рассеянно
сидели на всех рядах стульев человек шестьдесят.
В конце зимы он поехал
в Москву, выиграл
в судебной палате процесс, довольный собою отправился обедать
в гостиницу и,
сидя там, вспомнил, что не прошло еще двух лет с того дня, когда он
сидел в этом же
зале с Лютовым и Алиной, слушая, как Шаляпин поет «Дубинушку». И еще раз показалось невероятным, что такое множество событий и впечатлений уложилось
в отрезок времени — столь ничтожный.
И вот он
сидит в углу дымного
зала за столиком, прикрытым тощей пальмой,
сидит и наблюдает из-под широкого, веероподобного листа. Наблюдать — трудно, над столами колеблется пелена сизоватого дыма, и лица людей плохо различимы, они как бы плавают и тают
в дыме, все глаза обесцвечены, тусклы. Но хорошо слышен шум голосов, четко выделяются громкие, для всех произносимые фразы, и, слушая их, Самгин вспоминает страницы ужина у банкира, написанные Бальзаком
в его романе «Шагреневая кожа».
Между тем в доме у Татьяны Марковны все шло своим порядком. Отужинали и
сидели в зале, позевывая. Ватутин рассыпался в вежливостях со всеми, даже с Полиной Карповной, и с матерью Викентьева, шаркая ножкой, любезничая и глядя так на каждую женщину, как будто готов был всем ей пожертвовать. Он говорил, что дамам надо стараться делать «приятности».
Войдя в совещательную комнату, присяжные, как и прежде, первым делом достали папиросы и стали курить. Неестественность и фальшь их положения, которые они в большей или меньшей степени испытывали,
сидя в зале на своих местах, прошла, как только они вошли в совещательную комнату и закурили папиросы, и они с чувством облегчения разместились в совещательной комнате, и тотчас же начался оживленный разговор.
Неточные совпадения
Пройдя первую проходную
залу с ширмами и направо перегороженную комнату, где
сидит фруктовщик, Левин, перегнав медленно шедшего старика, вошел
в шумевшую народом столовую.
Все дворяне
сидели за перегородочками
в своих уездах. По середине
залы стоял человек
в мундире и тонким, громким голосом провозглашал:
Она прошлась по
зале и с решимостью направилась к нему. Когда она вошла
в его кабинет, он
в вице-мундире, очевидно готовый к отъезду,
сидел у маленького стола, на который облокотил руки, и уныло смотрел пред собой. Она увидала его прежде, чем он ее, и она поняла, что он думал о ней.
Когда взошел он
в светлый
зал, где повсюду за письменными лакированными столами
сидели пишущие господа, шумя перьями и наклоня голову набок, и когда посадили его самого, предложа ему тут же переписать какую-то бумагу, — необыкновенно странное чувство его проникнуло.
Вошедши
в залу присутствия, они увидели, что председатель был не один, подле него
сидел Собакевич, совершенно заслоненный зерцалом.