Неточные совпадения
Нестор Катин носил косоворотку, подпоясанную узеньким ремнем, брюки заправлял
за сапоги, волосы стриг в кружок «à la мужик»; он был похож на мастерового, который хорошо
зарабатывает и любит жить весело. Почти каждый вечер к нему приходили серьезные, задумчивые люди. Климу казалось, что
все они очень горды и чем-то обижены. Пили чай, водку, закусывая огурцами, колбасой и маринованными грибами, писатель как-то странно скручивался, развертывался, бегал по комнате и говорил...
При второй встрече с Климом он сообщил ему, что
за фельетоны Робинзона одна газета была закрыта, другая приостановлена на три месяца, несколько газет получили «предостережение», и во
всех городах, где он
работал, его врагами всегда являлись губернаторы.
Улицу перегораживала черная куча людей;
за углом в переулке тоже
работали, катили по мостовой что-то тяжелое. Окна
всех домов закрыты ставнями и окна дома Варвары — тоже, но оба полотнища ворот — настежь. Всхрапывала пила, мягкие тяжести шлепались на землю. Голоса людей звучали не очень громко, но весело, — веселость эта казалась неуместной и фальшивой. Неугомонно и самодовольно звенел тенористый голосок...
—
Все находят, что старше. Так и должно быть. На семнадцатом году у меня уже был ребенок. И я много
работала. Отец ребенка — художник, теперь — говорят — почти знаменитый, он
за границей где-то, а тогда мы питались чаем и хлебом. Первая моя любовь — самая голодная.
Но он почти каждый день посещал Прозорова, когда старик чувствовал себя бодрее,
работал с ним, а после этого оставался пить чай или обедать.
За столом Прозоров немножко нудно, а
все же интересно рассказывал о жизни интеллигентов 70–80-х годов, он знавал почти
всех крупных людей того времени и говорил о них, грустно покачивая головою, как о людях, которые мужественно принесли себя в жертву Ваалу истории.
В выборе затруднялись недолго; что думать: Акулина и так провалялась целых два месяца; к тому же Василиса и Дарья формально объявили, что им недосуг, что и без того
работают за всех и не пойдут — приходи хоть сам управляющий. Перекорять теткам было дело мудреное, притом отнюдь не касалось старосты: ему все одно, тот ли, другой ли, — был бы исполнен наказ, а там пусть себе требесят бабы сколько им взгодно; в домашние дрязги никому входить не приходится.
Неточные совпадения
Четыре года тихие, // Как близнецы похожие, // Прошли потом…
Всему // Я покорилась: первая // С постели Тимофеевна, // Последняя — в постель; //
За всех, про
всех работаю, — // С свекрови, свекра пьяного, // С золовушки бракованной // Снимаю сапоги…
Но как ни казались блестящими приобретенные Бородавкиным результаты, в существе они были далеко не благотворны. Строптивость была истреблена — это правда, но в то же время было истреблено и довольство. Жители понурили головы и как бы захирели; нехотя они
работали на полях, нехотя возвращались домой, нехотя садились
за скудную трапезу и слонялись из угла в угол, словно
все опостылело им.
— Да, да! — говорил он. Очень может быть, что ты прав, — сказал он. — Но я рад, что ты в бодром духе: и
за медведями ездишь, и
работаешь, и увлекаешься. А то мне Щербацкий говорил — он тебя встретил, — что ты в каком-то унынии,
всё о смерти говоришь…
За двойную <цену> мастер решился усилить рвение и засадил
всю ночь
работать при свечах портное народонаселение — иглами, утюгами и зубами, и фрак на другой день был готов, хотя и немножко поздно.
— Знаем
все об вашем положении,
все услышали! — сказал он, когда увидел, что дверь
за ним плотно затворилась. — Ничего, ничего! Не робейте:
все будет поправлено.
Все станет
работать за вас и — ваши слуги! Тридцать тысяч на
всех — и ничего больше.