Неточные совпадения
«Приходится соглашаться с моим безногим сыном, который говорит такое: раньше революция на испанский роман с приключениями похожа была, на опасную, но весьма
приятную забаву, как, примерно, медвежья охота, а ныне она становится делом сугубо серьезным, муравьиной работой множества простых людей. Сие, конечно, есть пророчество, однако не лишенное смысла. Действительно: надышали
атмосферу заразительную, и доказательством ее заразности не одни мы, сущие здесь пьяницы, служим».
— Да, но, может быть, вас согревает в Останкине
приятная атмосфера, которая вас окружает! — произнесла Анна Юрьевна лукавым голосом.
Неточные совпадения
Может быть, в глубине души и было у него уже дурное намерение против Катюши, которое нашептывал ему его разнузданный теперь животный человек, но он не сознавал этого намерения, а просто ему хотелось побывать в тех местах, где ему было так хорошо, и увидать немного смешных, но милых, добродушных тетушек, всегда незаметно для него окружавших его
атмосферой любви и восхищения, и увидать милую Катюшу, о которой осталось такое
приятное воспоминание.
Атмосфера Pontigny была очень
приятная, культурный уровень очень высокий.
—
Атмосфера приятная? — переспросил барон, совершенно как бы не поняв ее слов. — Какая же это
атмосфера? — прибавил он.
После грохота, мрака и удушливой
атмосферы фабрики было вдвое
приятнее очутиться на свежем воздухе, и глаз с особенным удовольствием отдыхал в беспредельной лазури неба, где таяли, точно клочья серебряной пены, легкие перистые облачка; фабрика казалась входом в подземное царство, где совершается вечная работа каких-то гномов, осужденных самой судьбой на «огненное дело», как называют сами рабочие свою работу.
— Ah, vous expédiez le courrier, princesse, moi j’ai déjà expedié le mien. J’ai écris à ma pauvre mère, [А, вы отправляете письмо, я уж отправила свое. Я писала моей бедной матери,] — заговорила быстро-приятным, сочным голоском улыбающаяся m-lle Bourienne, картавя на р и внося с собой в сосредоточенную, грустную и пасмурную
атмосферу княжны Марьи совсем другой, легкомысленно-веселый и самодовольный мир.