Неточные совпадения
— Светлее стало, — усмехаясь заметил Самгин, когда исчезла последняя темная фигура и дворник шумно запер калитку. Иноков ушел, топая, как
лошадь, а Клим
посмотрел на беспорядок в комнате, бумажный хаос
на столе, и его обняла усталость; как будто жандарм отравил воздух своей ленью.
К Самгину подошли двое: печник, коренастый, с каменным лицом, и черный человек, похожий
на цыгана. Печник
смотрел таким тяжелым, отталкивающим взглядом, что Самгин невольно подался назад и встал за бричку. Возница и черный человек, взяв
лошадей под уздцы, повели их куда-то в сторону, мужичонка подскочил к Самгину, подсучивая разорванный рукав рубахи, мотаясь, как волчок, который уже устал вертеться.
Лошади подбежали к вокзалу маленькой станции, Косарев, получив
на чай, быстро погнал их куда-то во тьму, в мелкий, почти бесшумный дождь, и через десяток минут Самгин раздевался в пустом купе второго класса,
посматривая в окно, где сквозь мокрую тьму летели злые огни, освещая
на минуту черные кучи деревьев и крыши изб, похожие
на крышки огромных гробов. Проплыла стена фабрики, десятки красных окон оскалились, точно зубы, и показалось, что это от них в шум поезда вторгается лязгающий звук.
В окно
смотрело серебряное солнце, небо — такое же холодно голубое, каким оно было ночью, да и все вокруг так же успокоительно грустно, как вчера, только светлее раскрашено. Вдали
на пригорке, пышно окутанном серебряной парчой, курились розоватым дымом трубы домов, по снегу
на крышах ползли тени дыма, сверкали в небе кресты и главы церквей, по белому полю тянулся обоз, темные маленькие
лошади качали головами, шли толстые мужики в тулупах, — все было игрушечно мелкое и приятное глазам.
Кучер, благообразный, усатый старик, похожий
на переодетого генерала, пошевелил вожжами, — крупные
лошади стали осторожно спускать коляску по размытой дождем дороге; у выезда из аллеи обогнали мужиков, — они шли гуськом друг за другом, и никто из них не снял шапки, а солдат, приостановясь, развертывая кисет, проводил коляску сердитым взглядом исподлобья. Марина, прищурясь, покусывая губы, оглядывалась по сторонам, измеряя поля; правая бровь ее была поднята выше левой, казалось, что и глаза
смотрят различно.
Пара темно-бронзовых, монументально крупных
лошадей важно катила солидное ландо: в нем — старуха в черном шелке, в черных кружевах
на седовласой голове, с длинным, сухим лицом; голову она держала прямо, надменно, серенькие пятна глаз
смотрели в широкую синюю спину кучера, рука в перчатке держала золотой лорнет. Рядом с нею благодушно улыбалась, кивая головою, толстая дама, против них два мальчика, тоже неподвижные и безличные, точно куклы.
В одно прекрасное утро оба племянника, по обыкновению, явились в горницу дяди пожелать ему доброго утра. Никита Григорьевич вскоре ушел
посмотреть на лошадей, до которых был страстный охотник, а Максим Яковлевич остался с Семеном Иоаникиевичем, разговорившись с ним о необходимости сменить одного из дозорных.
«Левин пустил собаку. Сытый, бурый третьяк, увидав собаку, шарахнулся. Остальные лошади тоже испугались. Ласка остановилась, насмешливо
посмотрела на лошадей и вопросительно на Левина. Левин посвистал в знак того, что можно начинать». Ласка почуяла дичь. «Чтоб найти, она начала уже круг, как вдруг голос хозяина развлек ее.
Неточные совпадения
Вронский и не
смотрел на нее, а, желая прийти далеко первым, стал работать поводьями кругообразно, в такт скока поднимая и опуская голову
лошади.
Государь, и весь двор, и толпы народа — все
смотрели на них, —
на него и
на шедшего
на лошадь дистанции впереди Махотина, когда они подходили к чорту (так назывался глухой барьер).
Когда началась четырехверстная скачка с препятствиями, она нагнулась вперед и, не спуская глаз,
смотрела на подходившего к
лошади и садившегося Вронского и в то же время слышала этот отвратительный, неумолкающий голос мужа. Она мучалась страхом зa Вронского, но еще более мучалась неумолкавшим, ей казалось, звуком тонкого голоса мужа с знакомыми интонациями.
Уж не раз испытав с пользою известное ему средство заглушать свою досаду и всё, кажущееся дурным, сделать опять хорошим, Левин и теперь употребил это средство. Он
посмотрел, как шагал Мишка, ворочая огромные комья земли, налипавшей
на каждой ноге, слез с
лошади, взял у Василья севалку и пошел рассевать.
Вот
смотрю: из леса выезжает кто-то
на серой
лошади, все ближе и ближе, и, наконец, остановился по ту сторону речки, саженях во ста от нас, и начал кружить
лошадь свою как бешеный.