Неточные совпадения
Туробоев вежливо улыбался, но его улыбка тоже была обидна, а еще более обидно было равнодушие Лидии;
положив руку
на плечо Игоря, она
смотрела на Клима, точно не желая узнать его. Затем она, устало вздохнув, спросила...
— Вытащили их? — спросил Клим, помолчав,
посмотрев на седого человека в очках, стоявшего среди комнаты. Мать
положила на лоб его приятно холодную ладонь и не ответила.
Помолчали. Макаров сидел согнувшись,
положив ногу
на ногу. Клим пристально
посмотрел на него и спросил...
Гогин снова и как-то нелепо, с большим усилием достал портсигар из кармана брюк,
посмотрел на него и
положил на стол, кусая губы.
Закурив очень вонючую папиросу, он
посмотрел в синий дым ее, сунул руку за голенище сапога и
положил на стол какую-то медную вещь, похожую
на ручку двери.
Вошли Алина и Дуняша. У Алины лицо было все такое же окостеневшее, только еще более похудело; из-под нахмуренных бровей глаза
смотрели виновато. Дуняша принесла какие-то пакеты и,
положив их
на стол, села к самовару. Алина подошла к Лютову и, гладя его редкие волосы, спросила тихо...
Нет, она не собиралась замолчать. Тогда Самгин, закурив,
посмотрел вокруг, — где пепельница? И
положил спичку
на ладонь себе так, чтоб Лидия видела это. Но и
на это она не обратила внимания, продолжая рассказывать о монархизме. Самгин демонстративно стряхнул пепел папиросы
на ковер и почти сердито спросил...
Вспомнил, как,
положив руку
на грудь ее, он был обескуражен ее спокойным и смешным вопросом: «Что вас там интересует?» Вспомнил, как в другой раз она сама неожиданно взяла его руку и,
посмотрев на ладонь, сказала...
Неточные совпадения
Матвей
положил руки в карманы своей жакетки, отставил ногу и молча, добродушно, чуть-чуть улыбаясь,
посмотрел на своего барина.
Княгиня, не отвечая,
посмотрела на Кознышева. Но то, что Сергей Иваныч и княгиня как будто желали отделаться от него, нисколько не смущало Степана Аркадьича. Он улыбаясь
смотрел то
на перо шляпы княгини, то по сторонам, как будто припоминая что-то. Увидав проходившую даму с кружкой, он подозвал ее к себе и
положил пятирублевую бумажку.
Она
положила обе руки
на его плечи и долго
смотрела на него глубоким, восторженным и вместе испытующим взглядом. Она изучала его лицо за то время, которое она не видала его. Она, как и при всяком свидании, сводила в одно свое воображаемое мое представление о нем (несравненно лучшее, невозможное в действительности) с ним, каким он был.
Француз спал или притворялся, что спит, прислонив голову к спинке кресла, и потною рукой, лежавшею
на колене, делал слабые движения, как будто ловя что-то. Алексей Александрович встал, хотел осторожно, но, зацепив за стол, подошел и
положил свою руку в руку Француза. Степан Аркадьич встал тоже и, широко отворяя глава, желая разбудить себя, если он спит,
смотрел то
на того, то
на другого. Всё это было наяву. Степан Аркадьич чувствовал, что у него в голове становится всё более и более нехорошо.
— Ну вот, пускай папа
посмотрит, — сказала Лизавета Петровна, поднимая и поднося что-то красное, странное и колеблющееся. — Постойте, мы прежде уберемся, — и Лизавета Петровна
положила это колеблющееся и красное
на кровать, стала развертывать и завертывать ребенка, одним пальцем поднимая и переворачивая его и чем-то посыпая.