Неточные совпадения
Люди спят, мой друг, пойдем в тенистый сад,
Люди спят, одни лишь звезды
к нам глядят,
Да и те не видят нас среди ветвей
И не слышат, слышит только соловей.
Клим насмешливо поморщился, с досадой ушел
к себе и лег
спать, думая: насколько Нехаева интереснее этого
человека!
Затем вспоминалось, как
падала стена казармы, сбрасывая с себя
людей, а он, воображая, что бежит прочь от нее, как-то непонятно приблизился почти вплоть
к ней.
Первый раз он
попал неудачно: судились воры, трое, рецидивисты;
люди разного возраста, но почти одинаково равнодушные
к своей судьбе.
— Тоже вот и Любаша: уж как ей хочется, чтобы всем было хорошо, что уж я не знаю как! Опять дома не ночевала, а намедни, прихожу я утром, будить ее — сидит в кресле,
спит, один башмак снят, а другой и снять не успела, как сон ее свалил.
Люди к ней так и ходят, так и ходят, а женишка-то все нет да нет! Вчуже обидно, право: девушка сочная, как лимончик…
Алина выплыла на сцену маленького, пропыленного театра такой величественно и подавляюще красивой, что в темноте зала проплыл тихий гул удивления, все
люди как-то покачнулись
к сцене, и казалось, что на лысины мужчин, на оголенные руки и плечи женщин
упала сероватая тень. И чем дальше, тем больше сгущалось впечатление, что зал, приподнимаясь, опрокидывается на сцену.
— По Арбатской площади шел прилично одетый
человек и, подходя
к стае голубей, споткнулся,
упал; голуби разлетелись, подбежали
люди, положили упавшего в пролетку извозчика; полицейский увез его, все разошлись, и снова прилетели голуби. Я видела это и подумала, что он вывихнул ногу, а на другой день читаю в газете: скоропостижно скончался.
Приглаживая щеткой волосы, он протянул Самгину свободную руку, потом, закручивая эспаньолку, спросил о здоровье и швырнул щетку на подзеркальник, свалив на пол медную пепельницу, щетка
упала к ногам толстого
человека с желтым лицом, тот ожидающим взглядом посмотрел на Туробоева, но, ничего не дождавшись, проворчал...
Самгин мог бы сравнить себя с фонарем на площади: из улиц торопливо выходят, выбегают
люди;
попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего нового, интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся
к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
—
К человеку племени Данова, по имени Маной, имевшему неплодную жену, явился ангел, и неплодная зачала, и родился Самсон,
человек великой силы, раздиравший голыми руками
пасти львиные. Так же зачат был и Христос и многие так…
Диомидов вертел шеей, выцветшие голубые глаза его смотрели на
людей холодно, строго и притягивали внимание слушателей, все они как бы незаметно ползли
к ступенькам крыльца, на которых, у ног проповедника, сидели Варвара и Кумов, Варвара — глядя в толпу, Кумов — в небо, откуда
падал неприятно рассеянный свет, утомлявший зрение.
И все-таки он был поражен, даже растерялся, когда, шагая в поредевшем хвосте толпы, вышел на Дворцовую площадь и увидал, что
люди впереди его становятся карликами. Не сразу можно было понять, что они
падают на колени,
падали они так быстро, как будто невидимая сила подламывала им ноги. Чем дальше по направлению
к шоколадной массе дворца, тем более мелкими казались обнаженные головы
людей; площадь была вымощена ими, и в хмурое, зимнее небо возносился тысячеголосый рев...
Но
люди, стоявшие прямо против фронта, все-таки испугались, вся масса их опрокинулась глубоко назад, между ею и солдатами тотчас образовалось пространство шагов пять, гвардии унтер-офицер нерешительно поднял руку
к шапке и грузно повалился под ноги солдатам, рядом с ним
упало еще трое, из толпы тоже, один за другим, вываливались
люди.
Он видел, что толпа, стискиваясь, выдавливает под ноги себе мужчин, женщин; они приседали,
падали, ползли, какой-то подросток быстро, с воем катился
к фронту, упираясь в землю одной ногой и руками; видел, как
люди умирали, не веря, не понимая, что их убивают.
Потом он слепо шел правым берегом Мойки
к Певческому мосту, видел, как на мост, забитый людями, ворвались пятеро драгун, как засверкали их шашки, двое из пятерых, сорванные с лошадей, исчезли в черном месиве, толстая лошадь вырвалась на правую сторону реки,
люди стали швырять в нее комьями снега, а она топталась на месте, встряхивая головой; с морды ее
падала пена.
— В Полтавской губернии приходят мужики громить имение.
Человек пятьсот. Не свои — чужие; свои живут, как у Христа за пазухой. Ну вот, пришли, шумят, конечно. Выходит
к ним старик и говорит: «Цыцте!» — это по-русски значит: тише! — «Цыцте, Сергий Михайлович — сплять!» — то есть —
спят. Ну-с, мужики замолчали, потоптались и ушли! Факт, — закончил он квакающим звуком успокоительный рассказ свой.
За спиною Самгина, толкнув его вперед, хрипло рявкнула женщина, раздалось тихое ругательство, удар по мягкому, а Самгин очарованно смотрел, как передовой солдат и еще двое, приложив ружья
к плечам, начали стрелять. Сначала
упал, высоко взмахнув ногою,
человек, бежавший на Воздвиженку, за ним, подогнув колени, грузно свалился старик и пополз, шлепая палкой по камням, упираясь рукой в мостовую; мохнатая шапка свалилась с него, и Самгин узнал: это — Дьякон.
Пушки стреляли не часто, не торопясь и, должно быть, в разных концах города. Паузы между выстрелами были тягостнее самих выстрелов, и хотелось, чтоб стреляли чаще, непрерывней, не мучили бы
людей, которые ждут конца. Самгин, уставая, садился
к столу, пил чай, неприятно теплый, ходил по комнате, потом снова вставал на дежурство у окна. Как-то вдруг в комнату точно с потолка
упала Любаша Сомова, и тревожно, возмущенно зазвучал ее голос, посыпались путаные слова...
Самгин, оглушенный, стоял на дрожащих ногах, очень хотел уйти, но не мог, точно спина пальто примерзла
к стене и не позволяла пошевелиться. Не мог он и закрыть глаз, — все еще
падала взметенная взрывом белая пыль, клочья шерсти; раненый полицейский, открыв лицо, тянул на себя медвежью полость; мелькали
люди, почему-то все маленькие, — они выскакивали из ворот, из дверей домов и становились в полукруг; несколько
человек стояло рядом с Самгиным, и один из них тихо сказал...
И, улыбаясь навстречу Турчанинову, она осыпала его любезностями. Он ответил, что
спал прекрасно и что все вообще восхитительно, но притворялся он плохо, было видно, что говорит неправду. Самгин молча пил чай и, наблюдая за Мариной, отмечал ее ловкую гибкость в отношении
к людям, хотя был недоволен ею. Интересовало его мрачное настроение Безбедова.
«Какое презрение надобно иметь
к людям, чтобы вчетвером
нападать на целый поезд».
— Интересный
человек! Конечно,
попадет на вешалку. Уж
попадет… Тебе, наверное, дико будет услышать это, а я — пристрастна
к таким
людям.
В круге
людей возникло смятение, он спутался, разорвался, несколько фигур отскочили от него, две или три
упали на пол;
к чану подскочила маленькая, коротковолосая женщина, — размахивая широкими рукавами рубахи, точно крыльями, она с невероятной быстротою понеслась вокруг чана, вскрикивая голосом чайки...
Глаза его привыкли
к сумраку, он даже различал лица тех
людей, которые вырвались из круга,
упали и сидят, прислонясь
к чану с водою.
Но оторвать мысли от судьбы одинокого
человека было уже трудно, с ними он приехал в свой отель, с ними лег
спать и долго не мог уснуть, представляя сам себя на различных путях жизни, прислушиваясь
к железному грохоту и хлопотливым свисткам паровозов на вагонном дворе. Крупный дождь похлестал в окна минут десять и сразу оборвался, как проглоченный тьмой.
— Установлено, что крестьяне села, возле коего потерпел крушение поезд, грабили вагоны, даже избили кондуктора, проломили череп ему, кочегару по морде
попало, но ведь вагоны-то не могли они украсть. Закатили их куда-то,
к черту лешему. Семь
человек арестовано, из них — четыре бабы. Бабы, сударь мой, чрезвычайно обозлены событиями! Это, знаете, очень… Не радует, так сказать.
Фразы представителя «аристократической расы» не интересовали его. Крэйтон — чужой
человек, случайный гость, если он примкнет
к числу хозяев России, тогда его речи получат вес и значение, а сейчас нужно пересмотреть отношение
к Елене: быть может, не следует прерывать связь с нею? Эта связь имеет неоспоримые удобства, она все более расширяет круг
людей, которые со временем могут оказаться полезными. Она, оказывается, способна
нападать и защищать.
Пол вокруг солдата был завален пулеметами, лентами
к ним, коробками лент, ранцами, винтовками, связками амуниции, мешками, в которых спрятано что-то похожее на булыжники или арбузы. Среди этого хаоса вещей и на нем
спали, скорчившись, солдаты,
человек десять.