Неточные совпадения
Клим знал, что на реке арестантов ожидает рыжий пароход с
белой полосою на трубе, рыжая баржа; палуба ее покрыта железной клеткой, и баржа похожа на мышеловку.
Преобладал раздражающий своей яркостью красный цвет; силу его еще более разжигала безличная податливость
белого, а угрюмые синие
полосы не могли смягчить ослепляющий огонь красного.
Через полчаса он сидел во тьме своей комнаты, глядя в зеркало, в
полосу света, свет падал на стекло, проходя в щель неприкрытой двери, и показывал половину человека в ночном
белье, он тоже сидел на диване, согнувшись, держал за шнурок ботинок и раскачивал его, точно решал — куда швырнуть?
Просидев часа два, Самгин почти с наслаждением погрузился в
белую бурю на улице, — его толкало, покачивало, черные фигуры вырывались из
белого вихря, наскакивая на него, обгоняя; он шел и чувствовал: да, начинается новая
полоса жизни.
Прозоров оказался мужчиной длинным, тонконогим, со вздутым животом, живот, выпирая из жилета и брюк, показывал
белую полосу рубахи.
Приближение сельди всякий раз узнается по следующим характерным признакам: круговая
полоса белой пены, захватывающая на море большое пространство, стаи чаек и альбатросов, киты, пускающие фонтаны, и стада сивучей.
Она встала, потушила лампу и опять легла возле него. Сквозь щели между ставнями и стеной тонкими
полосами белело утро, наполняя комнату синим туманным полусветом. Где-то за перегородкой торопливо стучал будильник. Кто-то пел далеко-далеко и грустно.
Неточные совпадения
«Как красиво! — подумал он, глядя на странную, точно перламутровую раковину из
белых барашков-облачков, остановившуюся над самою головой его на середине неба. — Как всё прелестно в эту прелестную ночь! И когда успела образоваться эта раковина? Недавно я смотрел на небо, и на нем ничего не было — только две
белые полосы. Да, вот так-то незаметно изменились и мои взгляды на жизнь!»
По небу, изголуба-темному, как будто исполинскою кистью наляпаны были широкие
полосы из розового золота; изредка
белели клоками легкие и прозрачные облака, и самый свежий, обольстительный, как морские волны, ветерок едва колыхался по верхушкам травы и чуть дотрогивался до щек.
Ей было лет тридцать. Она была очень
бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться сквозь щеки. Бровей у нее почти совсем не было, а были на их местах две немного будто припухлые, лоснящиеся
полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные, как и все выражение лица; руки
белые, но жесткие, с выступившими наружу крупными узлами синих жил.
У старика материя зеленая, у второго
белая, вроде моар, только с редкими
полосами.
— Вот это Катя, — сказала мать, оправляя с голубыми
полосами вязаное одеяло, из-под которого высовывалась маленькая
белая ступня. — Хороша? Ведь ей только два года.