Справа от Самгина группа людей, странно похожих друг на друга,
окружила стол, и один из них, дирижируя рукой с портсигаром, зажатым в ней, громко и как молитву говорил...
Количество людей во фраках возрастало, уже десятка полтора кричало,
окружая стол, — старик, раскинув руки над столом, двигал ими в воздухе, точно плавая, и кричал, подняв вверх багровое лицо...
Неточные совпадения
Посреди
стола и поперек его, на блюде, в пене сметаны и тертого хрена лежал, весело улыбаясь, поросенок, с трех сторон его
окружали золотисто поджаренный гусь, индейка и солидный окорок ветчины.
Вот из-за
стола встали люди,
окружили, задергали его и, поталкивая куда-то в угол, сделали невидимым.
Но их было десятка два, пятеро играли в карты, сидя за большим рабочим
столом, человек семь
окружали игроков, две растрепанных головы торчали на краю приземистой печи, невидимый, в углу, тихонько, тенорком напевал заунывную песню, ему подыгрывала гармоника, на ларе для теста лежал, закинув руки под затылок, большой кудрявый человек, подсвистывая песне.
В праздничные вечера в домах и в палисадниках шипели самовары, и, тесно
окружая столы, нарядно одетые семьи солидных людей пили чай со свежим вареньем, с молодым мёдом. Весело побрякивали оловянные ложки, пели птицы на косяках окон, шумел неторопливый говор, плавал запах горящих углей, жирных пирогов, помады, лампадного масла и дёгтя, а в сетях бузины и акации мелькали, любопытно поглядывая на улицу, бойкие глаза девиц.
С визгом и смехом, толкаясь, сбежали в сад девицы и,
окружив стол ярким венком сарафанов, запели величанье:
Радостный возглас детей огласил залу, и веселая суетливая толпа взрослых девушек и ребяток в тот же миг
окружила стол, подле которого тетя Леля громким голосом уже выкликала имена осчастливленных раздачей подарков старших и маленьких приюток.
И никому, по-видимому, не приходит в голову мысль о том, что эти степенные, чинные по виду малютки таят в глубине своих детских сердчишек необузданное, страстное желание броситься,
окружить стол, стоящий по правую сторону елки, и прочесть на заветном билетике свое имя!
Неточные совпадения
Из
столов, сдвинутых вместе, образовалось нечто вроде концертной эстрады, которую со всех сторон
окружили шатавшиеся пьяные люди.
Сделалось смятение. Люди бросились в комнату старого барина. Он лежал в креслах, на которые перенес его Владимир; правая рука его висела до полу, голова опущена была на грудь, не было уж и признака жизни в сем теле, еще не охладелом, но уже обезображенном кончиною. Егоровна взвыла, слуги
окружили труп, оставленный на их попечение, вымыли его, одели в мундир, сшитый еще в 1797 году, и положили на тот самый
стол, за которым столько лет они служили своему господину.
Но вот часы в залах, одни за другими, бьют шесть. Двери в большую гостиную отворяются, голоса смолкают, и начинается шарканье, звон шпор… Толпы
окружают закусочный
стол. Пьют «под селедочку», «под парную белужью икорку», «под греночки с мозгами» и т. д. Ровно час пьют и закусывают. Потом из залы-читальни доносится первый удар часов — семь, — и дежурный звучным баритоном покрывает чоканье рюмок и стук ножей.
Людмила веселая вернулась домой, улыбаясь и о чем-то забавном мечтая. Сестры ждали ее. Они сидели в столовой за круглым
столом, освещенным висячею лампою. На белой скатерти веселою казалась коричневая бутылка с копенгагенскою шери-бренди, и светло поблескивали облипшие складки края у ее горлышка. Ее
окружали тарелки с яблоками, орехами и халвою.
В дверь снова вдвинули круглый
стол, накрытый для ужина: посреди него, мордами друг ко другу, усмехалась пара поросят — один жареный, золотистый, с пучком петрушки в ноздрях, другой — заливной, облитый сметаною, с бумажным розовым цветком между ушей. Вокруг них, точно разномерные булыжники, лежали жареные птицы, и всё это
окружала рама солений и соусов. Едко пахло хреном, уксусом, листом чёрной смородины и лавра.