Неточные совпадения
— В деревне я чувствовала, что, хотя делаю работу объективно необходимую, но не
нужную моему хозяину и он терпит меня, только как ворону на огороде. Мой хозяин безграмотный, но по-своему умный мужик, очень хороший актер и человек, который чувствует себя первейшим, самым необходимым работником на земле. В
то же время он догадывается, что поставлен в ложную, унизительную позицию слуги всех господ. Науке, которую я вколачиваю в головы его детей, он не верит: он вообще неверующий…
— Ссылка? Это установлено для
того, чтоб подумать, поучиться. Да, скучновато. Четыре тысячи семьсот обывателей, никому — и самим себе — не
нужных, беспомощных людей; они отстали от больших городов лет на тридцать, на пятьдесят, и все, сплошь, заражены скептицизмом невежд. Со скуки — чудят. Пьют. Зимними ночами в город заходят волки…
— Это — что же? Еще одна цензура? — заносчиво, но как будто и смущенно спросил писатель, сделав гримасу, вовсе не
нужную для
того, чтоб поправить пенсне.
Самгин пошел одеваться, не потому, что считал
нужными санитарные пункты, но для
того, чтоб уйти из дома, собраться с мыслями. Он чувствовал себя ошеломленным, обманутым и не хотел верить в
то, что слышал. Но, видимо, все-таки случилось что-то безобразное и как бы направленное лично против него.
Красавицы, подружка вам нужна, // А мне
нужней того. Сиротским делом // Кому ласкать меня, лелеять, нежить, // Кому чесать и холить кудри русы?
Неточные совпадения
По моему расчету, не
тот богат, который отсчитывает деньги, чтоб прятать их в сундук, а
тот, который отсчитывает у себя лишнее, чтоб помочь
тому, у кого нет
нужного.
Стародум(к Правдину). Чтоб оградить ее жизнь от недостатку в
нужном, решился я удалиться на несколько лет в
ту землю, где достают деньги, не променивая их на совесть, без подлой выслуги, не грабя отечества; где требуют денег от самой земли, которая поправосуднее людей, лицеприятия не знает, а платит одни труды верно и щедро.
И действительно, Фердыщенко был до
того прост, что летописец считает
нужным неоднократно и с особенною настойчивостью остановиться на этом качестве, как на самом естественном объяснении
того удовольствия, которое испытывали глуповцы во время бригадирского управления.
Он не мог теперь никак примирить свое недавнее прощение, свое умиление, свою любовь к больной жене и чужому ребенку с
тем, что теперь было,
то есть с
тем, что, как бы в награду зa всё это, он теперь очутился один, опозоренный, осмеянный, никому не
нужный и всеми презираемый.
Разве я не знаю вперед, что мои друзья никогда не допустят меня до дуэли — не допустят
того, чтобы жизнь государственного человека,
нужного России, подверглась опасности?