Неточные совпадения
Поработав больше часа, он ушел, унося раздражающий образ женщины, неуловимой в ее мыслях и опасной, как все выспрашивающие люди. Выспрашивают, потому что хотят создать представление о человеке, и для того, чтобы скорее создать, ограничивают его личность, искажают ее. Клим
был уверен, что это именно так; сам стремясь упрощать людей, он подозревал их в желании упростить его, человека, который
не чувствует
границ своей личности.
«Но я же ни в чем
не виноват пред нею», — возмутился он, изорвал письмо и тотчас решил, что уедет в Нижний Новгород, на Всероссийскую выставку. Неожиданно уедет, как это делает Лидия, и уедет прежде, чем она соберется за
границу. Это заставит ее понять, что он
не огорчен разрывом. А может
быть, она поймет, что ему тяжело, изменит свое решение и поедет с ним?
«Мелочно это и глупо», — думал он и думал, что две-три тысячи рублей
были бы
не лишними для него и что он тоже мог бы поехать за
границу.
На другой день он проснулся рано и долго лежал в постели, куря папиросы, мечтая о поездке за
границу. Боль уже
не так сильна, может
быть, потому, что привычна, а тишина в кухне и на улице непривычна, беспокоит. Но скоро ее начали раскачивать толчки с улицы в розовые стекла окон, и за каждым толчком следовал глухой, мощный гул,
не похожий на гром. Можно
было подумать, что на небо, вместо облаков, туго натянули кожу и по коже бьют, как в барабан, огромнейшим кулаком.
Думы однообразно повторялись, становясь все более вялыми, — они роились, как мошки, избрав для игры своей некую пустоту, которая однако
не была свободна и заключалась в тесных
границах.
— Думаю поехать за
границу, пожить там до весны, полечиться и вообще привести себя в порядок. Я верю, что Дума создаст широкие возможности культурной работы.
Не повысив уровня культуры народа, мы
будем бесплодно тратить интеллектуальные силы — вот что внушил мне истекший год, и, прощая ему все ужасы, я благодарю его.
— Кричит: продавайте лес, уезжаю за
границу! Какому черту я продам, когда никто ничего
не знает, леса мужики жгут, все — испугались… А я — Блинова боюсь, он тут затевает что-то против меня, может
быть, хочет голубятню поджечь. На днях в манеже
был митинг «Союза русского народа», он там орал: «Довольно!» Даже кровь из носа потекла у идиота…
«Чем ей мешает христианство? — продолжал Самгин обдумывать Марину. — Нет, это она сказала
не от ума, — а разгневалась, должно
быть, на меня… В будущем году я тоже съезжу за
границу…»
— Собирались в доме ювелира Марковича, у его сына, Льва, — сам Маркович — за
границей. Гасили огонь и в темноте читали… бесстыдные стихи, при огне их нельзя
было бы читать. Сидели парами на широкой тахте и на кушетке, целовались. Потом, когда зажигалась лампа, — оказывалось, что некоторые девицы почти раздеты.
Не все — мальчики, Марковичу — лет двадцать, Пермякову — тоже так…
Проверяя свое знание немецкого языка, Самгин отвечал кратко, но охотно и думал, что хорошо бы, переехав
границу, закрыть за собою какую-то дверь так плотно, чтоб можно
было хоть на краткое время
не слышать утомительный шум отечества и даже забыть о нем.
Но теперь это
не было ощущением неприятным, напротив — ему казалось, что назревает в нем что-то серьезнейшее и что он на
границе важного открытия в самом себе.
— Правильно.
Есть Макаров — ваш приятель, но эта фамилия нередкая. Кстати: тоже, вероятно, уже переехал
границу в другом пункте. Ну, я ухожу. Нужно бы потолковать с вами, а? Вы
не против?
«Сомову он расписал очень субъективно, — думал Самгин, но, вспомнив рассказ Тагильского, перестал думать о Любаше. — Он стал гораздо мягче, Кутузов. Даже интереснее. Жизнь умеет шлифовать людей. Странный день прожил я, — подумал он и
не мог сдержать улыбку. — Могу продать дом и снова уеду за
границу,
буду писать мемуары или — роман».
По-моему, вывод подсказывался такой: ежели мы
не хотим
быть колонией Европы, должны усердно заняться расширением
границ, то
есть колониальной политикой.
Неточные совпадения
В воротах с ними встретился // Лакей, какой-то буркою // Прикрытый: «Вам кого? // Помещик за
границею, // А управитель при смерти!..» — // И спину показал. // Крестьяне наши прыснули: // По всей спине дворового //
Был нарисован лев. // «Ну, штука!» Долго спорили, // Что за наряд диковинный, // Пока Пахом догадливый // Загадки
не решил: // «Холуй хитер: стащит ковер, // В ковре дыру проделает, // В дыру просунет голову // Да и гуляет так!..»
Ибо, встретившись где-либо на
границе, обыватель одного города
будет вопрошать об удобрении полей, а обыватель другого города,
не вняв вопрошающего,
будет отвечать ему о естественном строении миров.
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время
было такое, что нельзя
было терять ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона, как тут же, на самой
границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство
не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще
были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
Затем он начал болтать и уже
не переставал до тех пор, покуда
не был, по распоряжению начальства, выпровожен из Глупова за
границу.
На шестой день
были назначены губернские выборы. Залы большие и малые
были полны дворян в разных мундирах. Многие приехали только к этому дню. Давно
не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за
границы, встречались в залах. У губернского стола, под портретом Государя, шли прения.