Неточные совпадения
Сел
на подоконник и затрясся, закашлялся так сильно, что желтое
лицо его вздулось, раскалилось докрасна, а тонкие ноги судорожно застучали пятками по стене; чесунчовый пиджак съезжал с его костлявых плеч, голова судорожно тряслась,
на лицо осыпались
пряди обесцвеченных и, должно быть, очень сухих волос. Откашлявшись, он вытер рот не очень свежим платком и объявил Климу...
Была она стройная, крепкая, но темно-серый костюм сидел
на теле ее небрежно; каштановые волосы ее росли как-то
прядями, но были не волнисты и некрасиво сжимали ее круглое, русское
лицо.
Через два часа Клим Самгин сидел
на скамье в парке санатории, пред ним в кресле
на колесах развалился Варавка, вздувшийся, как огромный пузырь, синее
лицо его, похожее
на созревший нарыв, лоснилось, медвежьи глаза смотрели тускло, и было в них что-то сонное, тупое. Ветер поднимал дыбом поредевшие волосы
на его голове, перебирал
пряди седой бороды, борода лежала
на животе, который поднялся уже к подбородку его. Задыхаясь, свистящим голосом он понукал Самгина...
А Гапон проскочил в большую комнату и забегал, заметался по ней. Ноги его подгибались, точно вывихнутые, темное
лицо судорожно передергивалось, но глаза были неподвижны, остеклели. Коротко и неумело обрезанные волосы
на голове висели неровными
прядями, борода подстрижена тоже неровно.
На плечах болтался измятый старенький пиджак, и рукава его были так длинны, что покрывали кисти рук. Бегая по комнате, он хрипло выкрикивал...
Пришел длинный и длинноволосый молодой человек с шишкой
на лбу, с красным, пышным галстуком
на тонкой шее; галстук, закрывая подбородок, сокращал, а
пряди темных, прямых волос уродливо суживали это странно-желтое
лицо,
на котором широкий нос казался чужим. Глаза у него были небольшие, кругленькие, говоря, он сладостно мигал и улыбался снисходительно.
Обыкновенно люди такого роста говорят басом, а этот говорил почти детским дискантом.
На голове у него — встрепанная шапка полуседых волос, левая сторона
лица измята глубоким шрамом, шрам оттянул нижнее веко, и от этого левый глаз казался больше правого. Со щек волнисто спускалась двумя
прядями седая борода, почти обнажая подбородок и толстую нижнюю губу. Назвав свою фамилию, он пристально, разномерными глазами посмотрел
на Клима и снова начал гладить изразцы. Глаза — черные и очень блестящие.
Это — Брагин, одетый, точно к венцу, — во фраке, в белом галстуке; маленькая головка гладко причесана,
прядь волос, опускаясь с верху виска к переносью, искусно — более, чем раньше, — прикрывает шишку
на лбу, волосы смазаны чем-то крепко пахучим,
лицо сияет радостью. Он правильно назвал встречу неожиданной и в минуту успел рассказать Самгину, что является одним из «сосьетеров» этого предприятия.
На бугристом его черепе гладко приклеены жиденькие
пряди светло-рыжих волос,
лицо — точно у скопца — совсем голое, только
на месте бровей скупо рассеяны желтые щетинки, под ними выпуклые рачьи глаза, голубовато-холодные, с неуловимым выражением, но как будто веселенькие.
Говорков, закинув пальцами черные
пряди волос
на затылок, подняв вверх надменное желтое
лицо, предложил...
— Социализм, по его идее, древняя, варварская форма угнетения личности. — Он кричал, подвывая
на высоких нотах, взбрасывал голову, прямые
пряди черных волос обнажали
на секунду угловатый лоб, затем падали
на уши,
на щеки,
лицо становилось узеньким, трепетали губы, дрожал подбородок, но все-таки Самгин видел в этой маленькой тощей фигурке нечто игрушечное и комическое.
Хозяин квартиры в бархатной куртке, с красивым, но мало подвижным
лицом, воинственно встряхивая головой, положив одну руку
на стол, другою забрасывая за ухо
прядь длинных волос, говорил...
Неточные совпадения
Вронский погладил ее крепкую шею, поправил
на остром загривке перекинувшуюся
на другую сторону
прядь гривы и придвинулся
лицом к её растянутым, тонким, как крыло летучей мыши, ноздрям.
Катя достала це-мольную сонату-фантазию Моцарта. Она играла очень хорошо, хотя немного строго и сухо. Не отводя глаз от нот и крепко стиснув губы, сидела она неподвижно и прямо, и только к концу сонаты
лицо ее разгорелось и маленькая
прядь развившихся волос упала
на темную бровь.
У него упало сердце. Он не узнал прежней Веры.
Лицо бледное, исхудалое, глаза блуждали, сверкая злым блеском, губы сжаты. С головы, из-под косынки, выпадали в беспорядке
на лоб и виски две-три
пряди волос, как у цыганки, закрывая ей, при быстрых движениях, глаза и рот.
На плечи небрежно накинута была атласная, обложенная белым пухом мантилья, едва державшаяся слабым узлом шелкового шнура.
— Кого? — вас! — сказала она с злобой, отряхивая опять
пряди от
лица и небрежно натягивая мантилью
на плеча.
Надежда Васильевна, старшая дочь Бахаревых, была высокая симпатичная девушка лет двадцати. Ее, пожалуй, можно было назвать красивой, но
на Маргариту она уже совсем не походила. Сравнение Хионии Алексеевны вызвало
на ее полном
лице спокойную улыбку, но темно-серые глаза, опушенные густыми черными ресницами, смотрели из-под тонких бровей серьезно и задумчиво. Она откинула рукой
пряди светло-русых гладко зачесанных волос, которые выбились у нее из-под летней соломенной шляпы, и спокойно проговорила: