Неточные совпадения
— Наивно, Варек, — сказал Маракуев, смеясь, и напомнил о пензенском попе Фоме, пугачевце, о патере Александре Гавацци, но, когда
начал о духовенстве эпохи крестьянских
войн в Германии, — Варвара капризно прервала его поучительную речь...
— Потому что — авангард не побеждает, а погибает, как сказал Лютов? Наносит первый удар войскам врага и — погибает? Это — неверно. Во-первых — не всегда погибает, а лишь в случаях недостаточно умело подготовленной атаки, а во-вторых — удар-то все-таки наносит! Так вот, Самгин, мой вопрос: я не хочу гражданской
войны, но помогал и, кажется, буду помогать людям, которые ее
начинают. Тут у меня что-то неладно. Не согласен я с ними, не люблю, но, представь, — как будто уважаю и даже…
Закурив, Самгин
начал изъяснять причины
войны. Он еще не успел серьезно подумать об этих причинах, но заговорил охотно.
— Вот Дудорову ногу отрезали «церкви и отечеству на славу», как ребятенки в школе поют. Вот снова
начали мужикам головы, руки, ноги отрывать, а — для чего? Для чьей пользы
войну затеяли? Для тебя, для Дудорова?
— Вас очень многое интересует, —
начал он, стараясь говорить мягко. — Но мне кажется, что в наши дни интересы всех и каждого должны быть сосредоточены на
войне. Воюем мы не очень удачно. Наш военный министр громогласно, в печати заявлял о подготовленности к
войне, но оказалось, что это — неправда. Отсюда следует, что министр не имел ясного представления о состоянии хозяйства, порученного ему. То же самое можно сказать о министре путей сообщения.
—
Война — явление исторически неизбежное, — докторально
начал он, сняв очки и протирая стекла платком. —
Война свидетельствует о количественном и качественном росте народа. В основе
войны лежит конкуренция. Каждый из вас хочет жить лучше, чем он живет, так же и каждое государство, каждый народ…
— «
Война тянется, мы все пятимся и к чему придем — это непонятно. Однако поговаривают, что солдаты сами должны кончить
войну. В пленных есть такие, что говорят по-русски. Один фабричный работал в Питере четыре года, он прямо доказывал, что другого средства кончить
войну не имеется, ежели эту кончат, все едино другую
начнут. Воевать выгодно, военным чины идут, штатские деньги наживают. И надо все власти обезоружить, чтобы утверждать жизнь всем народом согласно и своею собственной рукой».
— В сущности,
войну начали вы, русские. Если б в переговоры не вмешался ваш темперамент…
— Здоровенная будет у нас революция, Клим Иванович. Вот — начались рабочие стачки против
войны — знаешь? Кушать трудно стало, весь хлеб армии скормили. Ох, все это кончится тем, что устроят европейцы мир промежду себя за наш счет, разрежут Русь на кусочки и
начнут глодать с ее костей мясо.
— В общем настроение добродушное, хотя люди голодны, но дышат легко, охотно смеются, мрачных ликов не видно, преобладают деловитые. Вообще
начали… круто. Ораторы везде убеждают, что «отечество в опасности», «сила — в единении» — и даже покрикивают «долой царя!» Солдаты — раненые — выступают, говорят против
войны, и весьма зажигательно. Весьма.
— Да моя теория та: война, с одной стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность
начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по науке и по здравому смыслу, в государственных делах, в особенности в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
В декабре 1850 г., за день до праздника Рождества Христова, кафры первые
начали войну, заманив англичан в засаду, и после стычки, по обыкновению, ушли в горы. Тогда началась не война, а наказание кафров, которых губернатор объявил уже не врагами Англии, а бунтовщиками, так как они были великобританские подданные.
Однажды я влез на дерево и свистнул им, — они остановились там, где застал их свист, потом сошлись не торопясь и, поглядывая на меня, стали о чем-то тихонько совещаться. Я подумал, что они станут швырять в меня камнями, спустился на землю, набрал камней в карманы, за пазуху и снова влез на дерево, но они уже играли далеко от меня в углу двора и, видимо, забыли обо мне. Это было грустно, однако мне не захотелось
начать войну первому, а вскоре кто-то крикнул им в форточку окна:
Неточные совпадения
— Да, так видите, панове, что
войны не можно
начать. Рыцарская честь не велит. А по своему бедному разуму вот что я думаю: пустить с челнами одних молодых, пусть немного пошарпают берега Натолии. [Натолия — Анаталия — черноморское побережье Турции.] Как думаете, панове?
Во всяком случае, решение дела оставлено до конца
войны, а конца
войны не предвидится, судя по
началу; по крайней мере шанхайская
война скоро не кончится.
После этого краткого очерка двух
войн нужно ли говорить о третьей, которая кончилась в эпоху прибытия на мыс фрегата «Паллада», то есть в
начале 1853 года?
У англичан сначала не было положительной
войны с кафрами, но между тем происходили беспрестанные стычки. Может быть, англичане успели бы в самом
начале прекратить их, если б они в переговорах имели дело со всеми или по крайней мере со многими главнейшими племенами; но они сделали ошибку, обратясь в сношениях своих к предводителям одного главного племени, Гаики.
Для других германский народ оказался носителем антихристианских
начал, ложной духовной культуры, и потому
война с ним — священная
война.