Неточные совпадения
Постепенно начиналась скептическая критика «значения личности в процессе творчества истории», — критика, которая через десятки лет уступила место неумеренному восторгу пред новым героем, «белокурой бестией» Фридриха Ницше.
Люди быстро
умнели и, соглашаясь с Спенсером, что «из свинцовых инстинктов не выработаешь золотого поведения», сосредоточивали силы и таланты свои на «самопознании», на вопросах индивидуального бытия. Быстро подвигались к приятию лозунга «наше время — не время широких задач».
Несомненно, это был самый
умный человек, он никогда ни с кем не соглашался и всех учил, даже Настоящего Старика, который жил тоже несогласно со всеми, требуя, чтоб все шли одним путем.
Клим думал, но не о том, что такое деепричастие и куда течет река Аму-Дарья, а о том, почему, за что не любят этого
человека. Почему
умный Варавка говорит о нем всегда насмешливо и обидно? Отец, дедушка Аким, все знакомые, кроме Тани, обходили Томилина, как трубочиста. Только одна Таня изредка спрашивала...
— Не забывай, Иван, что, когда
человек — говорит мало, — он кажется
умнее.
Вполголоса, скучно повторяя знакомые Климу суждения о Лидии, Макарове и явно опасаясь сказать что-то лишнее, она ходила по ковру гостиной, сын молча слушал ее речь
человека, уверенного, что он говорит всегда самое
умное и нужное, и вдруг подумал: а чем отличается любовь ее и Варавки от любви, которую знает, которой учит Маргарита?
В минуты таких размышлений наедине с самим собою Клим чувствовал себя
умнее, крепче и своеобразней всех
людей, знакомых ему. И в нем постепенно зарождалось снисходительное отношение к ним, не чуждое улыбчивой иронии, которой он скрытно наслаждался. Уже и Варавка порою вызывал у него это новое чувство, хотя он и деловой
человек, но все-таки чудаковатый болтун.
И, слушая ее, он еще раз опасливо подумал, что все знакомые ему
люди как будто сговорились в стремлении опередить его; все хотят быть
умнее его, непонятнее ему, хитрят и прячутся в словах.
— Это у них каждую субботу. Ты обрати внимание на Кутузова, — замечательно
умный человек! Туробоев тоже оригинал, но в другом роде. Из училища правоведения ушел в университет, а лекций не слушает, форму не носит.
— Чем ярче, красивее птица — тем она глупее, но чем уродливей собака — тем
умней. Это относится и к
людям: Пушкин был похож на обезьяну, Толстой и Достоевский не красавцы, как и вообще все умники.
—
Люди там не лучше, не
умнее, чем везде, — продолжал он. — Редко встретишь
человека, для которого основным вопросом бытия являются любовь, смерть…
— А затем он сам себя, своею волею ограничит. Он — трус,
человек, он — жадный. Он —
умный, потому что трус, именно поэтому. Позвольте ему испугаться самого себя. Разрешите это, и вы получите превосходнейших, кротких
людей, дельных
людей, которые немедленно сократят, свяжут сами себя и друг друга и предадут… и предадутся богу благоденственного и мирного жития…
— Не из тех
людей, которые возбуждают мое уважение, но — любопытен, — ответил Туробоев, подумав и тихонько. — Он очень зло сказал о Кропоткине, Бакунине, Толстом и о праве купеческого сына добродушно поболтать. Это — самое
умное, что он сказал.
— Там сейчас дьякон читал о богородице, дьяволе и слабом
человеке, Адаме. Хорошо!
Умная бестия, дьякон.
«Осенние листья», — мысленно повторял Клим, наблюдая непонятных ему
людей и находя, что они сдвинуты чем-то со своих естественных позиций. Каждый из них, для того чтоб быть более ясным, требовал каких-то добавлений, исправлений. И таких
людей мелькало пред ним все больше. Становилось совершенно нестерпимо топтаться в хороводе излишне и утомительно
умных.
— А так как власть у нас действительно бездарна, то эмоциональная оппозиционность нашей молодежи тем самым очень оправдывается. Мы были бы и смирнее и
умнее, будь наши государственные
люди талантливы, как, например, в Англии. Но — государственных талантов у нас — нет. И вот мы поднимаем на щитах даже такого, как Витте.
Затем Самгин почувствовал, что никогда еще не был он таким хорошим,
умным и почти до слез несчастным, как в этот странный час, в рядах
людей, до немоты очарованных старой, милой ведьмой, явившейся из древних сказок в действительность, хвастливо построенную наскоро и напоказ.
— Для знакомой собаки. У меня, батенька, «влеченье, род недуга» к бездомным собакам. Такой
умный, сердечный зверь и — не оценен! Заметьте, Самгин, никто не умеет любить
человека так, как любят собаки.
Самгина приятно изумляло уменье историка скрашивать благожелательной улыбочкой все то, что
умные книги и начитанные
люди заставляли считать пошлым, глупым, вредным.
— Намекните-ка вашей корреспондентке, что она девица неосторожная и даже — не очень
умная. Таких писем не поручают перевозить чужим
людям. Она должна была сказать мне о содержании письма.
Часы осенних вечеров и ночей наедине с самим собою, в безмолвной беседе с бумагой, которая покорно принимала на себя все и всякие слова, эти часы очень поднимали Самгина в его глазах. Он уже начинал думать, что из всех
людей, знакомых ему, самую удобную и
умную позицию в жизни избрал смешной, рыжий Томилин.
— В деревне я чувствовала, что, хотя делаю работу объективно необходимую, но не нужную моему хозяину и он терпит меня, только как ворону на огороде. Мой хозяин безграмотный, но по-своему
умный мужик, очень хороший актер и
человек, который чувствует себя первейшим, самым необходимым работником на земле. В то же время он догадывается, что поставлен в ложную, унизительную позицию слуги всех господ. Науке, которую я вколачиваю в головы его детей, он не верит: он вообще неверующий…
И, не ожидая согласия Клима, он повернул его вокруг себя с ловкостью и силой, неестественной в
человеке полупьяном. Он очень интересовал Самгина своею позицией в кружке Прейса, позицией
человека, который считает себя
умнее всех и подает свои реплики, как богач милостыню. Интересовала набалованность его сдобного, кокетливого тела, как бы нарочно созданного для изящных костюмов, удобных кресел.
На его место присылают из Петербурга или из Москвы какого-то Васильева; тоже, должно быть, осел,
умного человека в такой чертов угол не пошлют.
Самгин остановился. Он знал Гейнце, скромного и
умного человека, очень заметного работника в культурных учреждениях города.
— Ну, чать, у нас есть умные-то
люди, не всех в Сибирь загнали! Вот хоть бы тебя взять. Да мало ли…
— Ну вот, хоть один
умный человек нашелся, — сквозь зубы, низким голосом заговорила она. — Ты, Клим, проводишь меня на кладбище. А ты, Лютов, не ходи! Клим и Макаров пойдут. — Слышишь?
Самгин был уверен, что настроением Безбедова живут сотни тысяч
людей — более
умных, чем этот голубятник, и нарочно, из антипатии к нему, для того, чтоб еще раз убедиться в его глупости, стал расспрашивать его: что же он думает? Но Безбедов побагровел, лицо его вспухло, белые глаза свирепо выкатились; встряхивая головой, растирая ладонью горло, он спросил...
—
Человек несимпатичный, но — интересный, — тихо заговорил Иноков. — Глядя на него, я, бывало, думал: откуда у него эти судороги ума? Страшно ему жить или стыдно? Теперь мне думается, что стыдился он своего богатства, бездолья, романа с этой шалой бабой.
Умный он был.
«Дома у меня — нет, — шагая по комнате, мысленно возразил Самгин. — Его нет не только в смысле реальном: жена, дети, определенный круг знакомств, приятный друг,
умный человек, приблизительно равный мне, — нет у меня дома и в смысле идеальном, в смысле внутреннего уюта… Уот Уитмэн сказал, что
человеку надоела скромная жизнь, что он жаждет грозных опасностей, неизведанного, необыкновенного… Кокетство анархиста…
— Как это вы? Я — уважаю вас. Вы — страшно
умный, мудрый
человек, а она смеялась над вами. Мне рассказывал Миша, он — знает… Она Крэйтону, англичанину говорила…
— Безошибочное чутье на врага.
Умная душа. Вы — помните ее? Котенок. Маленькая, мягкая. И — острое чувство брезгливости ко всякому негодяйству. Был случай: решили извинить
человеку поступок весьма дрянненький, но вынужденный комбинацией некоторых драматических обстоятельств личного характера. «Прощать — не имеете права», — сказала она и хотя не очень логично, но упорно доказывала, что этот герой товарищеского отношения — не заслуживает. Простили. И лагерь врагов приобрел весьма неглупого негодяя.
— Ведь вот я — почему я выплясываю себя пред вами? Скорее познакомиться хочется. Вот про вас Иван рассказывает как про
человека в самом деле необыкновенного, как про одного из таких, которые имеют несчастье быть
умнее своего времени… Кажется, так он сказал…
Я хочу разбогатеть для того, чтоб показать
людям, которые мной командуют, что я не хуже их, а —
умнее.
Но я знаю, хорошо знаю, что купец живет за счет
умных людей и силен не сам своей силой, а теми, кто ему служит.
— Без фантазии — нельзя, не проживешь. Не устроишь жизнь. О неустройстве жизни говорили тысячи лет, говорят все больше, но — ничего твердо установленного нет, кроме того, что жизнь — бессмысленна. Бессмысленна, брат. Это всякий
умный человек знает. Может быть, это
люди исключительно, уродливо
умные, вот как — ты…
— Знаешь, Клим Иванович, огромно количество
людей униженных и оскорбленных. Огромно и все растет. Они — не по Достоевскому, а как будто уже по [Марксу…] [Ницше]И становятся все
умнее.
Не решая этот вопрос, он нашел, что было приятно чувствовать себя самым
умным среди этих
людей. Неприятна только истерическая выходка этой глупой рыжей куклы.
Держа в одной руке щетку, приглаживая пальцами другой седоватые виски, он минуты две строго рассматривал лицо свое, ни о чем не думая, прислушиваясь к себе. Лицо казалось ему значительным и
умным. Несколько суховатое, но тонкое лицо
человека, который не боится мыслить свободно и органически враждебен всякому насилию над независимой мыслью, всем попыткам ограничить ее.
— Черт его знает, — задумчиво ответил Дронов и снова вспыхнул, заговорил торопливо: — Со всячинкой. Служит в министерстве внутренних дел, может быть в департаменте полиции, но — меньше всего похож на шпиона.
Умный. Прежде всего — умен. Тоскует. Как безнадежно влюбленный, а — неизвестно — о чем? Ухаживает за Тоськой, но — надо видеть — как! Говорит ей дерзости. Она его терпеть не может. Вообще —
человек, напечатанный курсивом. Я люблю таких… несовершенных. Когда — совершенный, так уж ему и черт не брат.
В этот час мысли Клима Самгина летели необычно быстро, капризно, даже как будто бессвязно, от каждой оставалось и укреплялось сознание, что Клим Иванович Самгин значительно оригинальнее и
умнее многих
людей, в их числе и авторов сборника «Вехи».
— Весьма
умный человек, — согласился Пыльников.
Он хорошо видел, что
люди кажутся друг другу
умнее, когда они говорят о «теории относительности», о температуре внутри Солнца, о том, имеет ли Млечный Путь фигуру бесконечной спирали или дуги, и о том, сгорит Земля или замерзнет.
Память показывала десятка два уездных городов, в которых он бывал. Таких городов — сотни.
Людей, подобных Денисову и Фроленкову, наверное, сотни тысяч. Они же — большинство населения городов губернских.
Люди невежественные, но
умные, рабочие
люди… В их руках — ремесла, мелкая торговля. Да и деревня в их руках, они снабжают ее товарами.
«Мужественный и
умный человек. Во Франции он был бы в парламенте депутатом от своего города. Ловцов — деревенский хулиган. Хитрая деревня посылает его вперед, ставит на трудные места как
человека, который ей не нужен, которого не жалко».
— Вот — именно! Чрезвычайно интересный и
умный человек. Офицерство — не терпит его и даже поговаривает, что он будто бы имеет отношение к департаменту полиции. Не похоже, судя по его беседам с солдатами.
Среди этих
людей Самгин чувствовал себя дьяволом —
умнее, значительнее их.