Затем он вспомнил, что в кармане его лежит письмо матери, полученное днем; немногословное письмо это, написанное с алгебраической точностью, сообщает, что
культурные люди обязаны работать, что она хочет открыть в городе музыкальную школу, а Варавка намерен издавать газету и пройти в городские головы. Лидия будет дочерью городского головы. Возможно, что, со временем, он расскажет ей роман с Нехаевой; об этом лучше всего рассказать в комическом тоне.
— Так вот — провел недель пять на лоне природы. «Лес да поляны, безлюдье кругом» и так далее. Вышел на поляну, на пожог, а из ельника лезет Туробоев. Ружье под мышкой, как и у меня. Спрашивает: «Кажется, знакомы?» — «Ух, говорю, еще как знакомы!» Хотелось всадить в морду ему заряд дроби. Но — запнулся за какое-то но.
Культурный человек все-таки, и знаю, что существует «Уложение о наказаниях уголовных». И знал, что с Алиной у него — не вышло. Ну, думаю, черт с тобой!
— Господа, наш народ — ужасен! Ужасно его равнодушие к судьбе страны, его прикованность к деревне, к земле и зоологическая, непоколебимая враждебность к барину, то есть
культурному человеку. На этой вражде, конечно, играют, уже играют германофилы, пораженцы, большевики э цетера [И тому подобные (лат.).], э цетера…
Неточные совпадения
Грубоватость Кутузова Клим принимал как простодушие
человека мало
культурного и, не видя в ней ничего «выдуманного», извинял ее.
— Вы все еще продолжаете чувствовать себя на первом курсе, горячитесь и забегаете вперед. Думать нужно не о революции, а о ряде реформ, которые сделали бы
людей более работоспособными и
культурными.
— А ведь согласитесь, Самгин, что такие пр-рямолинейные
люди, как наш общий знакомый Поярков, обучаются и обучают именно вражде к миру
культурному, а? — спросил Тагильский, выливая в стакан Клима остатки вина и глядя в лицо его с улыбочкой вызывающей.
— Не знаю, чему и кого обучает Поярков, — очень сухо сказал Самгин. — Но мне кажется, что в
культурном мире слишком много… странных
людей, существование которых свидетельствует, что мир этот — нездоров.
— Между нами, — поправился он, — и этими? За нами — несколько поколений
людей, воспитанных всею сложностью
культурной жизни…
«Убивать надобно не министров, а предрассудки так называемых
культурных, критически мыслящих
людей», — говорил Кумов, прижимая руки ко груди, конфузливо улыбаясь. Рядом с этим вспомнилась фраза Татьяны Гогиной...
Самгин остановился. Он знал Гейнце, скромного и умного
человека, очень заметного работника в
культурных учреждениях города.
«Мы — искренние демократы, это доказано нашей долголетней, неутомимой борьбой против абсолютизма, доказано
культурной работой нашей. Мы — против замаскированной проповеди анархии, против безумия «прыжков из царства необходимости в царство свободы», мы — за
культурную эволюцию! И как можно, не впадая в непримиримое противоречие, отрицать свободу воли и в то же время учить темных
людей — прыгайте!»
О нем было сказано: «
Человек глубоко
культурный, Иван Каллистратович обладал объективизмом истинного гуманиста, тем редким чувством проникновения в суть противоречий жизни, которое давало ему силу примирять противоречия, казалось бы — непримиримые».
«В сущности, есть много оснований думать, что именно эти
люди — основной материал истории, сырье, из которого вырабатывается все остальное человеческое,
культурное. Они и — крестьянство. Это — демократия, подлинный демос — замечательно живучая, неистощимая сила. Переживает все социальные и стихийные катастрофы и покорно, неутомимо ткет паутину жизни. Социалисты недооценивают значение демократии».
Где-то очень далеко, волком, заливисто выл пес, с голода или со страха. Такая ночь едва ли возможна в
культурных государствах Европы, — ночь, когда
человек, находясь в сорока верстах от города, чувствует себя в центре пустыни.
И — еще раз: эволюция невозможна без сотрудничества классов, — эта истина утверждается всей историей
культурного развития Европы, и отрицать эту истину могут только
люди, совершенно лишенные чувства ответственности пред историей…
— Естественно, вы понимаете, что существование такого кружка совершенно недопустимо, это — очаг заразы. Дело не в том, что Михаила Локтева поколотили. Я пришел к вам потому, что отзывы Миши о вас как
человеке культурном… Ну, и — вообще, вы ему импонируете морально, интеллектуально… Сейчас все заняты мелкой политикой, — Дума тут, — но, впрочем, не в этом дело! — Он, крякнув, раздельно, внушительно сказал...
Именно эта интеллигенция, возглавляемая Павлом Николаевичем Милюковым,
человеком исключительной политической прозорливости, задолго до того, как сложиться в мощную партию конституционалистов-демократов, самозабвенно вела работу
культурного воспитания нашей страны.
— Возвращение
человека назад, в первобытное состояние, превращение существа, тонко организованного веками
культурной жизни, в органическое вещество, каким история культуры и социология показывает нам стада первобытных
людей…