Неточные совпадения
— А голубям — башки свернуть. Зажарить. Нет, — в самом деле, — угрюмо продолжал Безбедов. — До самоубийства дойти можно. Вы идете лесом или — все равно —
полем, ночь, темнота,
на земле, под ногами, какие-то шишки.
Кругом — чертовщина: революции, экспроприации, виселицы, и… вообще — деваться некуда! Нужно, чтоб пред вами что-то светилось. Пусть даже и не светится, а просто: существует. Да — черт с ней — пусть и не существует, а выдумано, вот — чертей выдумали, а верят, что они есть.
Когда лысый втиснулся в цепь, он как бы покачнул, приподнял от
пола людей и придал вращению
круга такую быстроту, что отдельные фигуры стали неразличимы, образовалось бесформенное, безрукое тело, —
на нем,
на хребте его подскакивали, качались волосатые головы; слышнее, более гулким стал мягкий топот босых ног; исступленнее вскрикивали женщины, нестройные крики эти становились ритмичнее, покрывали шум стонами...
В
круге людей возникло смятение, он спутался, разорвался, несколько фигур отскочили от него, две или три упали
на пол; к чану подскочила маленькая, коротковолосая женщина, — размахивая широкими рукавами рубахи, точно крыльями, она с невероятной быстротою понеслась вокруг чана, вскрикивая голосом чайки...
Люди судорожно извивались, точно стремясь разорвать цепь своих рук; казалось, что с каждой секундой они кружатся все быстрее и нет предела этой быстроте; они снова исступленно кричали, создавая облачный вихрь, он расширялся и суживался, делая сумрак светлее и темней; отдельные фигуры, взвизгивая и рыча, запрокидывались назад, как бы стремясь упасть
на пол вверх лицом, но вихревое вращение
круга дергало, выпрямляло их, — тогда они снова включались в серое тело, и казалось, что оно, как смерч, вздымается вверх выше и выше.
Круг все чаще разрывался, люди падали, тащились по
полу, увлекаемые вращением серой массы, отрывались, отползали в сторону, в сумрак;
круг сокращался, — некоторые, черпая горстями взволнованную воду в чане, брызгали ею в лицо друг другу и, сбитые с ног, падали. Упала и эта маленькая неестественно легкая старушка, — кто-то поднял ее
на руки, вынес из
круга и погрузил в темноту, точно в воду.
Круг пошел медленнее, шум стал тише, но люди падали
на пол все чаще, осталось
на ногах десятка два; седой, высокий человек, пошатываясь, встал
на колени, взмахнул лохматой головою и дико, яростно закричал...
Вскрикивая, он черпал горстями воду, плескал ее в сторону Марины, в лицо свое и
на седую голову. Люди вставали с
пола, поднимая друг друга за руки, под мышки, снова становились в
круг, Захарий торопливо толкал их, устанавливал, кричал что-то и вдруг, закрыв лицо ладонями, бросился
на пол, — в
круг вошла Марина, и люди снова бешено, с визгом, воем, стонами, завертелись, запрыгали, как бы стремясь оторваться от
пола.
Вот она заговорила, но в топоте и шуме голосов ее голос был не слышен, а
круг снова разрывался, люди, отлетая в сторону, шлепались
на пол с мягким звуком, точно подушки, и лежали неподвижно; некоторые, отскакивая, вертелись одиноко и парами, но все падали один за другим или, протянув руки вперед, точно слепцы, пошатываясь, отходили в сторону и там тоже бессильно валились с ног, точно подрубленные.
«Тушины — наша истинная „партия действия“, наше прочное „будущее“, которое выступит в данный момент, особенно когда все это, — оглядываясь
кругом на поля, на дальние деревни, решал Райский, — когда все это будет свободно, когда все миражи, лень и баловство исчезнут, уступив место настоящему «делу», множеству «дела» у всех, — когда с миражами исчезнут и добровольные «мученики», тогда явятся, на смену им, «работники», «Тушины» на всей лестнице общества…»
Неточные совпадения
Бывало, ты в окружности // Один, как солнце
на небе, // Твои деревни скромные, // Твои леса дремучие, // Твои
поля кругом!
Я подошел к окну и посмотрел в щель ставня: бледный, он лежал
на полу, держа в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала возле него. Выразительные глаза его страшно вращались
кругом; порою он вздрагивал и хватал себя за голову, как будто неясно припоминая вчерашнее. Я не прочел большой решимости в этом беспокойном взгляде и сказал майору, что напрасно он не велит выломать дверь и броситься туда казакам, потому что лучше это сделать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится.
Опомнилась, глядит Татьяна: // Медведя нет; она в сенях; // За дверью крик и звон стакана, // Как
на больших похоронах; // Не видя тут ни капли толку, // Глядит она тихонько в щелку, // И что же видит?.. за столом // Сидят чудовища
кругом: // Один в рогах, с собачьей мордой, // Другой с петушьей головой, // Здесь ведьма с козьей бородой, // Тут остов чопорный и гордый, // Там карла с хвостиком, а вот // Полу-журавль и полу-кот.
Я стал смотреть
кругом:
на волнующиеся
поля спелой ржи,
на темный пар,
на котором кое-где виднелись соха, мужик, лошадь с жеребенком,
на верстовые столбы, заглянул даже
на козлы, чтобы узнать, какой ямщик с нами едет; и еще лицо мое не просохло от слез, как мысли мои были далеко от матери, с которой я расстался, может быть, навсегда.
«Куски рваной холстины ни в каком случае не возбудят подозрения; кажется, так, кажется, так!» — повторял он, стоя среди комнаты, и с напряженным до боли вниманием стал опять высматривать
кругом,
на полу и везде, не забыл ли еще чего-нибудь?