Неточные совпадения
Она немного и нерешительно поспорила с ним, Самгин с удовольствием подразнил ее, но, против желания его, количество знакомых непрерывно и механически росло. Размножались
люди, странствующие неустанно по чужим
квартирам, томимые любопытством, жаждой новостей и какой-то непонятной тревогой.
— Это — верно, — сказал он ей. — Собственно, эти суматошные
люди, не зная, куда себя девать, и создают так называемое общественное оживление в стенах интеллигентских
квартир, в пределах Москвы, а за пределами ее тихо идет нормальная, трудовая жизнь простых
людей…
Он славился как
человек очень деловой, любил кутнуть в «Стрельне», у «Яра», ежегодно ездил в Париж, с женою давно развелся, жил одиноко в большой, холодной
квартире, где даже в ясные дни стоял пыльный сумрак, неистребимый запах сигар и сухого тления.
— Конечно, смешно, — согласился постоялец, — но, ей-богу, под смешным словом мысли у меня серьезные. Как я прошел и прохожу широкий слой жизни, так я вполне вижу, что
людей, не умеющих управлять жизнью, никому не жаль и все понимают, что хотя он и министр, но — бесполезность! И только любопытство, все равно как будто убит неизвестный, взглянут на труп, поболтают малость о причине уничтожения и отправляются кому куда нужно: на службу, в трактиры, а кто — по чужим
квартирам, по воровским делам.
Самгин подумал, что, вероятно, вот так же глупо-шумно сейчас во множестве интеллигентских
квартир; везде полуодетые, непричесанные
люди читают газету, радуются, что убит министр, соображают — что будет?
Самгину было приятно, что этот очень сытый
человек встревожен. У него явилась забавная мысль: попросить Митрофанова, чтоб он навел воров на
квартиру патрона. Митрофанов мог бы сделать это, наверное, он в дружбе с ворами. Но Самгин тотчас же смутился...
Дверь в
квартиру патрона обычно открывала горничная, слащавая старая дева, а на этот раз открыл камердинер Зотов, бывший матрос,
человек лет пятидесяти, досиня бритый, с пухлым лицом разъевшегося монаха и недоверчивым взглядом исподлобья.
Все это приняло в глазах Самгина определенно трагикомический характер, когда он убедился, что верхний этаж дома, где жил овдовевший доктор Любомудров, — гнездо
людей другого типа и, очевидно, явочная
квартира местных большевиков.
Две комнаты своей
квартиры доктор сдавал: одну — сотруднику «Нашего края» Корневу, сухощавому
человеку с рыжеватой бородкой, детскими глазами и походкой болотной птицы, другую — Флерову,
человеку лет сорока, в пенсне на остром носу, с лицом, наскоро слепленным из мелких черточек и тоже сомнительно украшенным редкой, темной бородкой.
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость. В темноватой столовой, с одним окном, смотревшим в кирпичную стену, на большом столе буйно кипел самовар, стояли тарелки с хлебом, колбасой, сыром, у стены мрачно возвышался тяжелый буфет, напоминавший чем-то гранитный памятник над могилою богатого купца. Самгин ел и думал, что, хотя
квартира эта в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые
люди в ней, конечно, из числа тех, с которыми история не считается, отбросила их в сторону.
Где-то, в тепле уютных
квартир, — министры, военные, чиновные
люди; в других
квартирах истерически кричат, разногласят, наскакивают друг на друга, как воробьи, писатели, общественные деятели, гуманисты, которым этот день беспощадно показал их бессилие.
Затем Самгин докладывал в
квартире адвоката Правдина, где его слушало
человек сорок
людей левого умонастроения; у городского головы Радеева, где собралось
человек пятнадцать солиднейших либералов; затем он закружился в суматохе различных мелких дел, споров о завтрашнем дне, в новых знакомствах и — потерял счет дням.
«Как много крови в
человеке», — подумал Самгин, и это была единственная ясная мысль за все время, вплоть до
квартиры Гогиных.
Самгин вспомнил слова Безбедова о страхе и решил, что нужно переменить
квартиру, — соседство с этим
человеком совершенно невыносимо.
«Вожди молодежи», — подумал Самгин, вспомнив, как юные курсистки и студенты обожали этих
людей, как очарованно слушали их речи на диспутах «Вольно-экономического общества», как влюбленно встречали и провожали их на нелегальных вечеринках, в тесных
квартирах интеллигентов, которые сочувствовали марксизму потому, что им нравилось «самодовлеющее начало экономики».
У Елены он отдыхал от впечатлений, которые угнетали его в
квартире Дронова, куда, точно мутные ручьи дождя в яму, стекались слухи, мысли, факты, столь же неприятно разнообразные, как
люди, которые приносили их. Количество
людей непрерывно увеличивалось, они суетились, точно на вокзале, и очень трудно было понять — куда и зачем они едут?
В должности «одной прислуги» она работала безукоризненно: вкусно готовила, держала
квартиру в чистоте и порядке и сама держалась умело, не мозоля глаз хозяина. Вообще она не давала повода заменить ее другой женщиной, а Самгин хотел бы сделать это — он чувствовал в жилище своем присутствие чужого
человека, — очень чужого, неглупого и способного самостоятельно оценивать факты, слова.
— Должно быть, есть
люди, которым все равно, что защищать. До этой
квартиры мы с мужем жили на Бассейной, в доме, где квартировала графиня или княгиня — я не помню ее фамилии, что-то вроде Мейендорф, Мейенберг, вообще — мейен. Так эта графиня защищала право своей собачки гадить на парадной лестнице…
Прошло
человек тридцать каменщиков, которые воздвигали пятиэтажный дом в улице, где жил Самгин, почти против окон его
квартиры, все они были, по Брюсову, «в фартуках белых». Он узнал их по фигуре артельного старосты, тощего старичка с голым черепом, с плюшевой мордочкой обезьяны и пронзительным голосом страдальца.
Неточные совпадения
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы,
люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берет такую. А если что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую
квартиру.
Стало быть, кроме найма
квартиры и разговоров о крови, этот
человек ничего не может рассказать.
Сначала сам добивался от Сонечки, а тут и в амбицию вдруг вошли: «Как, дескать, я, такой просвещенный
человек, в одной
квартире с таковскою буду жить?» А Катерина Ивановна не спустила, вступилась… ну и произошло…
Да и не поверит вам никто: ну, с какой стати девушка пошла одна к одинокому
человеку на
квартиру?
Тотчас же убили, всего каких-нибудь пять или десять минут назад, — потому так выходит, тела еще теплые, — и вдруг, бросив и тела и
квартиру отпертую и зная, что сейчас туда
люди прошли, и добычу бросив, они, как малые ребята, валяются на дороге, хохочут, всеобщее внимание на себя привлекают, и этому десять единогласных свидетелей есть!