Неточные совпадения
Взрослые говорили о нем с сожалением, милостыню давали ему почтительно, Климу
казалось, что они в чем-то виноваты пред этим нищим и, пожалуй, даже немножко боятся его, так же, как боялся Клим. Отец восхищался...
Да, все было не такое, как рассказывали
взрослые. Климу
казалось, что различие это понимают только двое — он и Томилин, «личность неизвестного назначения», как прозвал учителя Варавка.
Ему всегда
казалось, что
взрослые наблюдают за ним, ждут от него особенных слов и поступков.
Клим нередко ощущал, что он тупеет от странных выходок Дронова, от его явной грубой лжи. Иногда ему
казалось, что Дронов лжет только для того, чтоб издеваться над ним. Сверстников своих Дронов не любил едва ли не больше, чем
взрослых, особенно после того, как дети отказались играть с ним. В играх он обнаруживал много хитроумных выдумок, но был труслив и груб с девочками, с Лидией — больше других. Презрительно называл ее цыганкой, щипал, старался свалить с ног так, чтоб ей было стыдно.
— Вы — как гимназисты. Вам
кажется, что вы сделали революцию, получили эту смешную вашу Думу и — уже
взрослые люди, уже европейцы, уже можете сжечь учебники, чтоб забыть, чему учились?
В нем было много честолюбивого стремления —
казаться взрослым и деловым человеком, но жил он одиноко, как раньше, и не чувствовал стремления иметь друзей, хотя каждый день встречался со многими из детей купцов, сверстниками своими.
Неточные совпадения
Кроме того, его прежние отношения к Кити — отношения
взрослого к ребенку, вследствие дружбы с ее братом, —
казались ему еще новою преградой для любви.
Не помню где, но,
кажется, в каком-то пустейшем французском романе я вычитал мысль, что нет ничего труднее, как установить правильные отношения между отцом и
взрослой дочерью.
— А я так не скажу этого, — заговорил доктор мягким грудным голосом, пытливо рассматривая Привалова. — И не мудрено: вы из мальчика превратились в
взрослого, а я только поседел.
Кажется, давно ли все это было, когда вы с Константином Васильичем были детьми, а Надежда Васильевна крошечной девочкой, — между тем пробежало целых пятнадцать лет, и нам, старикам, остается только уступить свое место молодому поколению.
Детей у него было четверо и всё сыновья — дядя любил мудреные имена, и потому сыновья назывались: Ревокат, Феогност, Селевк и Помпей — были тоже придавлены и испуганы, по крайней мере, в присутствии отца, у которого на лице,
казалось, было написано: «А вот я тебя сейчас прокляну!» Когда я зазнал их, это были уже
взрослые юноши, из которых двое посещали университет, а остальные кончали гимназию.
Я вскочил и подбежал к окну. По стеклам струились дождевые капли, мелкий дождь с туманом заволакивал пустырь, дальние дома едва виднелись неопределенной полосой, и весь свет
казался затянутым этой густой слякотной мглою, в которую погрузился мой
взрослый друг… Навсегда!