Неточные совпадения
Утром подул горячий ветер, встряхивая сосны, взрывая песок и серую воду реки. Когда Варавка, сняв шляпу, шел со станции, ветер забросил бороду на плечо ему и трепал ее. Борода придала краснолицей, лохматой голове Варавки сходство с уродливым изображением кометы
из популярной книжки по астрономии.
Для кабинета Самгин подобрал письменный стол, книжный шкаф и три тяжелых кресла под «черное дерево», — в восьмидесятых годах эта мебель была весьма
популярной среди провинциальных юристов либерального настроения, и замечательный знаток деталей быта П. Д. Боборыкин в одном
из своих романов назвал ее стилем разочарованных.
Неточные совпадения
Толстоногий стол, заваленный почерневшими от старинной пыли, словно прокопченными бумагами, занимал весь промежуток между двумя окнами; по стенам висели турецкие ружья, нагайки, сабля, две ландкарты, какие-то анатомические рисунки, портрет Гуфеланда, [Гуфеланд Христофор (1762–1836) — немецкий врач, автор широко в свое время
популярной книги «Искусство продления человеческой жизни».] вензель
из волос в черной рамке и диплом под стеклом; кожаный, кое-где продавленный и разорванный, диван помещался между двумя громадными шкафами
из карельской березы; на полках в беспорядке теснились книги, коробочки, птичьи чучелы, банки, пузырьки; в одном углу стояла сломанная электрическая машина.
Их отзывы утвердили меня в том смысле, что появление такого научно-популярного описания края,
из которого учащаяся молодежь почерпнула бы немало интересных сведений, было бы полезным делом.
Из представителей академической профессорской философии я еще на первом курсе университета имел близкое общение с Г.И. Челпановым,
популярным профессором философии, который с большим успехом читал курс по критике материализма.
На Тверской, против Леонтьевского переулка, высится здание бывшего булочника Филиппова, который его перестроил в конце столетия
из длинного двухэтажного дома, принадлежавшего его отцу,
популярному в Москве благодаря своим калачам и сайкам.
К подъезду Малого театра, утопая железными шинами в несгребенном снегу и ныряя по ухабам, подползла облезлая допотопная театральная карета. На козлах качался кучер в линючем армяке и вихрастой, с вылезшей клочьями паклей шапке, с подвязанной щекой. Он чмокал, цыкал, дергал веревочными вожжами пару разномастных, никогда не чищенных «кабысдохов»,
из тех, о которых
популярный в то время певец Паша Богатырев пел в концертах слезный романс: